— Да, возможно. Это мистер Колридж, известный поэт. Как женщина образованная, вы должны были слышать — он пишет очень неплохие стихи.
— Ах да, конечно… — закивала Мэдлин. Она знала, что Колридж участвовал в некоторых экспериментах сэра Хамфри, но вряд ли поэт мог ей чем–нибудь помочь.
— Хотите, я представлю вас ему? — неожиданно спросил лорд Стоунвилл.
Мэдлин с удивлением посмотрела на него. Почему он вдруг решил представить ее кому–то из гостей? И почему именно этому человеку?
Заставив себя улыбнуться, она ответила:
— Но лорд Норкорт считает, что знакомство с кем–либо из гостей… плохо отразится на моей репутации.
— Ах, так вот в чем дело… — протянул маркиз. — Норкорт не хочет, чтобы священник услышал сплетни. Вашему мужу это может не понравиться, не так ли?
— Совершенно верно, сэр. Мой кузен знает, что мистер Брейхем этого не одобрит.
Они вошли в комнату поменьше, где освещение было таким же тусклым. Внезапно Мэдлин заметила, что какой–то человек, пристально взглянув на нее, быстро прошел к ближайшей двери. Она повернулась, чтобы рассмотреть его получше, но он уже исчез.
«Кто же это такой? — думала Мэдлин. — Впрочем, едва ли это сэр Хамфри. Ведь мы с ним не знакомы…»
— Ваш бедный муж… — проговорил Стоунвилл с усмешкой. — Наверное, он ужасно скучает, оставшись один в… Скажите, откуда вы приехали? Вы, кажется, говорили, ноя…
— Нет–нет, я ничего об этом не говорила. — Мэдлин покачала головой.
— Ах да, я забыл. Это Норкорт говорил, что вы приехали из Кента. — Стоунвилл снова улыбнулся.
Мэдлин же насторожилась. Она не знала, что именно Энтони сказал своему другу, но теперь уже сомневалась, что лорд Стоунвилл ему поверил. Окинув взглядом гостей, она проговорила:
— Сэр, я заметила, что сами вы не вдыхали веселящий газ. Мне ужасно неприятно думать, что из–за меня вы не можете насладиться своей вечеринкой.
Маркиз пристально посмотрел ей в глаза:
— Напрасно беспокоитесь, миссис Брейхем. Ваше присутствие так пьянит, что мне достаточно и этого.
Мэдлин изобразила удивление:
— Ах, избавьте меня от вашей лести, сэр. Я ведь не девочка, а взрослая женщина.
— Но почему же тогда Норкорт считает, что должен постоянно вас опекать?
— Но он ведь мой кузен…
— Похоже, слишком уж нежный кузен, — заметил Стоунвилл.
Мэдлин посмотрела на него укоризненно:
— Сэр, как вы можете говорить такие вещи?! Ведь я жена священника!
Маркиз смотрел на нее все так же пристально.
— Видите ли, Норкорт очень уж странно реагировал, когда я целовал вашу руку. Это очень походило на ревность. А ведь мужчины обычно не ревнуют, когда кто–то любезничает с их кузинами, не так ли?