Несколько секунд она смотрела на него раскрыв рот. Потом вдруг расхохоталась:
— Любовник? Вы, наверное, сумасшедший!
Это была не совсем та реакция, которой он ожидал.
— Мэдлин, но тогда… Тогда я ничего не понимаю.
— Конечно, не понимаете, если думаете, что сэр Хамфри был моим любовником. Ах, если бы только!.. — воскликнула она в отчаянии. — Если бы он действительно был моим любовником, я не оказалась бы в столь затруднительном положении.
Энтони почувствовал величайшее облегчение. Боже, он просто ревнивый идиот! Вот что бывает, когда слушаешь такого болвана, как Стоунвилл.
— Так в чем же заключается ваше затруднительное положение?
Вопрос, казалось, застал ее врасплох. Она села и в смущении пробормотала:
— Ах, это так сложно…
— Но вы обещали ответить на мои вопросы, если я устрою вам эту вечеринку. Я сдержал слово, и не моя вина, что вы не получили то, чего хотели.
— Я понимаю, Энтони.
— Так как же? Ведь теперь ваша очередь выполнить свое обещание, не так ли?
—Да, вы правы, — прошептала Мэдлин. Тихонько вздохнув, она добавила: — Конечно, правы… Энтони взял ее за руку.
— Милая, успокойтесь, пожалуйста. Не бойтесь, никто нас сейчас не побеспокоит. Стоунвилл даже не знает, что мы все еще здесь, в его доме. Да и дверь заперта.
— Вы заперли дверь? — спросила она с тревогой.
— Да, запер. Чтобы вы могли спокойно прийти в себя. — Он провел ладонью по ее щеке. — Расскажите, почему вам нужна помощь сэра Хамфри. — «А не моя. Да, почему не попросить о помощи меня?»
Потому что он распутник. Потому что она доверяла ему не больше, чем лесник доверяет браконьеру. Ведь с его репутацией… Она вряд ли обратится к нему за помощью — только с просьбой устроить такую вот вечеринку.
— Почему вы молчите, Мэдлин?..
«Расскажите»? Она кивнула и, сделав глубокий вдох, заговорила:
— У моего отца была медицинская практика в городе, где мы раньше жили.
— В Чертейе?
Она вспыхнула.
— Ну, поблизости…
— Где именно?
— Я не могу вам сказать.
— Черт возьми, почему?
— Просто не могу, и все.
Он пожал плечами:
— Что ж, продолжайте.
— У папы была неплохая практики, и мы жили в относительном достатке. — Ее голос дрогнул. — Пока ему не пришлось лечить одну женщину от абсцесса. Поскольку ей было очень больно, а папа не любит использовать лауданум, он воспользовался закисью азота. Прочитав книгу сэра Хамфри, он знал, что этот газ способен унять боль.
— Но что–то пошло не так, — догадался Энтони.
Она вздохнула:
— Да, не так… Женщина умерла через час после того, как папа дал ей веселящий газ. Сами понимаете, что было расследование. И они решили, что папа не виноват. — Губы дрожали, она едва сдерживала слезы. — Но враги моего отца не согласились, и им удалось убедить остальных в том, что он убил эту женщину. В результате он потерял практику.