— Тихо, тихо, — басовито прошептало существо, — меня Хозяин наш просил вам помочь.
— Кккаккккой хххозяин? — пролепетал котофей.
— Вы его Лешим кличете.
— Аааа, — протянул кот, хотя все равно ничего не понял, — а ты кто?
— Какая тебе разница? — существо выглянуло в зал и тут же спряталось. — Ух… Леший просто сказал обратную дорогу показать, если заблудитесь вдруг. Я ждал, ждал, решил сам вас найти, а тут… — он ловко юркнул в щель, прогудев напоследок, — разбирайтесь сами. Я сюда больше не ходок.
Баюн начал протискиваться вслед за ним, но застрял на полпути: — "Значит, не судьба… Неверное решение, придется ведьму выручать".
"Что так печет? — взбунтовалась Людмила. Нестерпимый жар охватил руку, которая сжимала рукоять меча, по плечу добрался до головы, обручем жгучей боли охватил её. — Вот оно, начинается… За что?"
Занятый решением собственных проблем, Баюн увидел только завершение катарсиса. Искристый перелив внутри ледяной статуи набрал силу, миновав все стадии от светло-фиолетового до лилового, налился навьей мощью — грозной, неведомой самой ведьме. Никогда не обращалась она за помощью к силам Тьмы, хотя могла не раз. Знала, как легко попасть в подневольность своим неумеренным желаниям, понимала, чем могут закончиться игры с неведомым, иначе не была бы она Хранительницей Пути. Мало оградить мир от чужого вторжения, надо суметь уберечь его от себя.
Выплеск накопленной силы был настолько могучим, что панцирь, сковавший Людмилу, не устоял, поплыл тягучей мутной массой, растекся неряшливой лужей у ног ведьмы. Она, не понимая ещё, что свободна, не шевелилась, потом, словно до предела сжатая пружина, выпрямилась, окинула настороженным взглядом зал — никого. Жаль… Жажда схватки бурлила в ней, искала выхода, — как хотелось ей растерзать Кащея на части голыми руками, впиться в тощую шею зубами и рвать, рвать, рвать, чувствуя сладкий вкус вражьей крови, наслаждаться его болью и страхом. Людмила сжала кулаки, зримо представив, как это будет на самом деле — повлажневшая ладонь плотно охватила гарду меча-кладенца. Меч со свистом вспорол воздух над головой. Клинок его полыхнул серией коротких сиреневых вспышек, подтверждая свое согласие на битву. Но Людмила не торопилась, опасаясь войти в раж, когда не думаешь ни о чем, кроме одного — убивать всех. Всех, кто попадется на пути — любой ценой. А ей нужен только Кащей. Где он, кстати? Неосмотрительно было оставлять пленницу без присмотра. Или Кащей настолько был уверен в её беспомощности? Или настолько занят?
"По-моему, ей уже ничья помощь не надобна, — Баюн не верил своим глазам. — Дева — воительница, воплощенная месть. Где ж она так мечом махать научилась?"