— Ну вот, мне не рады, а я-то думал… — обиделся кот, — хотел сюрприз сделать.
— Какой сюрприз? У нас уже один есть, — она широким жестом указала на преграду, вставшую на пути.
— Это, что ли? — Кот прыгнул вперед, без труда прошел сквозь стену и как в воду канул. Ни ответа, ни привета. Людмила потопталась немного и уселась на пол, благо привычных луж под ногами не было. Куда теперь без кота возвращаться — надо ждать.
Тишина давила на уши, безысходность терзала душу.
Помаявшись немного, уткнулся в подмышку ведьме Птах и засопел, забавно причмокивая во сне. Вслед за ним начала подремывать и сама чародейка. Едва тлеющий огонек замерцал, вспыхнул напоследок ярче звезд и погас окончательно.
Кто-то изо всех сил хлопнул её по плечу. Людмила вскочила и не сразу поняла, где она — настолько реальным был её сон.
Ещё один удар из темноты едва не свалил ведьму с ног. Она сотворила огонек. Он вспыхнул ярче прежнего — радовало, что силы помаленьку возвращались — и увидела перед собой разгневанного кота.
— Я не пойму, вы что, спать сюда пришли? На секунду отлучился, вернулся, пожааалуйста, — издевательски протянул он, — сонное царство. Спасатели аховы! — Вдруг во весь голос рявкнул котофей. — Бери вас всех голыми руками!
— На сколько? — спросонья Людмила соображала очень туго, но, судя по тому, как она себя ощущала, прошло часов десять, не меньше. — Да тебя не было целую вечность! Что еще делать было?
Чародейка уставилась на стену за спиной Баюна. Теперь, при более интенсивном освещении, на непроглядном черном фоне проступил узор из серо-коричневых разводов. Людмила всмотрелась — пятна поплыли перед глазами, неуловимо быстро сблизились, стали ярче, на стене отчетливо проявилось лицо приснившейся ей женщины. И тут ведьма…
Ведьма опять очутилась в своем сне.
Темный зал был слабо освещен. В серебристо-серых плоских чашах, расставленных прямо на каменном полу, едва теплился огонь. Высокая тучная фигура в свободном плаще с наброшенным на голову капюшоном, так что лицо скрывается в тени, по сложной траектории проходит от светильника к светильнику, по очереди переворачивая каждый. Они падают, выплескивают горящую жидкость, которая на короткий миг ослепительно вспыхивает. Яркие вспышки озаряют стоящего чуть в стороне, на границе света и тьмы, кряжистого человека. Длинные волосы его забраны в хвост кожаной лентой, борода заплетена косицей, перевязь с внушительным тесаком без ножен, грубая кожаная куртка и такие же штаны. Мужчина, опустив голову, исподлобья наблюдает за ритуалом.
Фигура в плаще застыла неподвижно, ожидая ответа на свои действия. Расплесканная на пол жидкость догорела. Зал погрузился в темноту, но ненадолго. Поверхность пола засветилась сама по себе. На ней проступили линии и странные символы, сплетающиеся в сложный багряный узор. Проводящий обряд сбросил плащ, неуловимым движением переместился в центр рисунка. Внезапно стало светло, как днем, и Людмила увидела внутри пентаграммы чешуйчатую тварь с коротким толстым хвостом. Гладкие черные волосы падали на лицо, скрывая его… Нет, их… У твари было три лика…