Все герои этого круга, особенно Ставрогин, Свидригайлов, Иван Карамазов, несмотря на выдающийся ум, остаются одиноки, отталкивая от себя людей, вначале тянувшихся к ним. В происхождении их изоляции от людей (аутизма) актуализация латентных свойств, как это было нами выявлено при клинико-психологическом исследовании больных с медленно и легко протекающими формами шизофрении, играет не последнюю роль. Опора не на общезначимые, а на скрытые свойства при общении усложняет контакт, взаимопонимание, создает новые преграды и обуславливает чувство отчужденности всему окружающему.
Разобрав психологическое сходство героев Достоевского с больными шизофренией, мы опять подошли к непростому, но важному вопросу: больных или здоровых людей изобразил писатель? На этот вопрос мы ответим в конце главы. Здесь же необходимо остановиться на еще одной важной, но недостаточно исследованной проблеме, смежной между эстетикой и психиатрией.
В действиях героев Достоевского, таких, например, как «рубка иконы» на две части Версиловым, литературоведы справедливо усматривают символику, имеющую важное значение для развития философской проблематики романа. Этот символический смысл осознается другими персонажами, обдумывающими странности поведения Версилова, Ставрогина и других. Но, на наш взгляд, было бы неправильным, разрушающим образный строй творчества Достоевского искать за этими странными действиями героев их сознательное желание донести до окружающих иносказательный смысл. Импульсивные, немотивированные поступки персонажей помогают читателю постичь всю глубину сути нравственного конфликта, а также являются своеобразной формой выражения социально-философских идей автора. Герои Достоевского действуют, подчиняясь законам реальной жизни, а не лицедействуют, как в гротесковом театре, на котурнах. Психические расстройства, казалось бы, оправдывают немотивированное поведение героев.
В дискуссиях с нами литературоведы охотно соглашались с тем, что Ставрогина можно считать страдающим психическим заболеванием, но возражали против причисления Версилова к этой категории больных. Однако, на наш взгляд, на страницах обоих романов можно найти множество недвусмысленных замечаний о наличии признаков психического расстройства у героев. Даже то, что Версилов и Ставрогин по-разному окончили свою жизнь, зависело не от различий в состоянии их психического здоровья, а от случайных причин. Версилову помешали стать не только самоубийцей, но и убийцей. Состояние его психического здоровья по окончании событий романа неопределенно, а по предварительному замыслу автора, «после всей тоски он вдруг исчезает...» и «через месяц удавился в монастыре» (16; 105).