В Туапсе же климат менее суровый, и лагенария набирала рост, прибавляя по метру в день. Но тут дачный поселок, где она росла, охватила паника: кто-то увидел змею. Все боролись со змеями как умели, а вьетнамский кабачок уже оплел свой домик и перелез на соседний. Местный натуралист раздобыл ручного полоза, поскольку читал, что змей нет там, где живут полозы. Конечно, когда натуралист уехал в город, полоз пополз осматривать окрестности. Мамы и бабушки бились в истерике, видя змею, которая не боится людей, никуда не спешит и уходить не собирается. Вечером пришедшие с работы мужчины достали дробовики и канистры с керосином и облазали все подозрительные места. Мирный полоз, привыкший, что люди дают ему только молоко на блюдечке, не был готов к облаве и бесславно погиб. Но не слаще пришлось и соседу, пролезающему между домами и вдруг столкнувшемуся нос к носу с висящим зеленым «удавом». Не знаю, попал ли бы он в настоящего удава, но во вьетнамский кабачок палил, пока патроны не кончились. Так противозмеиный психоз не позволил жителям Туапсе отведать вкус редких кабачков. А удавы в Туапсе не водятся. Тем более зеленые.