— Ведьма, значит? — проворчал мужчина. — Сейчас поглядим. — Он вынул нож, коснувшись острием ее шерстяной кофты. — Говорят, у ведьм три соска.
— Не трогай ее! — крикнул другой голос, и к ним подъехал всадник. Бандит убрал нож.
— Я не собирался ее резать, Хариб. Ведьма она или нет, за нее дадут хорошую цену.
— Очень хорошую, если она вправду ведьма. Посади ее с собой на коня.
Говоривший был смугл и темноглаз. Нижнюю часть его лица скрывал бронзовый шлем. Он пришпорил коня и ускакал, а державший Ровену разбойник сел в седло, пристроив ее за собой. От него разило потом и немытым телом, но Ровена этого не замечала. Глядя на повозку со своими недавними подругами, она заново переживала свою потерю.
Еще вчера мир был полон надежды. Их дом был почти готов, муж начинал ладить со своим мятежным нравом, отец наконец-то вздохнул свободно, Мари мечтала о ночи с Пиланом.
И вот за какие-то несколько часов все переменилось. Ровена потрогала брошь у себя на груди... и увидела, как ее муж превращается в Побратима Смерти.
Слезы тихо потекли у нее по щекам.
Шадак ехал впереди, читая следы, а Друсс и Таилия следовали за ним бок о бок — она на гнедой кобыле, он на рыжем мерине. В течение первого часа Таилия почти не разговаривала, что вполне устраивало Друсса, но когда они поднялись на взгорье перед долиной, она тронула его за руку.
— Что вы намерены делать? Зачем мы едем за ними?
— А ты как думаешь? — буркнул Друсс.
— Но нельзя же вступать с ними в бой! Вас убьют. Не лучше ли отправиться в Падию, где стоит гарнизон, и послать за ними солдат? — Друсс посмотрел на Таилию — ее голубые глаза покраснели от слез.
— До Падии четыре дня ходу — а их может и не быть на месте, — им понадобится дня три, чтобы догнать эту шайку. К тому времени те будут уже на вагрийской земле, вблизи машрапурской границы. Дренайская армия там неправомочна.
— Но то, что вы задумали, бессмысленно.
— Там Ровена, — переведя дух, сказал Друсс, — и у Шадака есть план.
— Скажите на милость. — Таилия насмешливо скривила пухлые губы. — У двух великих воинов есть план. Полагаю, мне нечего бояться?
— Ты жива и ты свободна. Если хочешь ехать в Падию — езжай.
Смягчившись, она положила ладонь ему на руку.
— Я знаю, Друсс, ты храбрый парень. Я видела, как ты убил тех разбойников, — это было великолепно. А смотреть, как ты погибнешь напрасно, я не хочу — и Ровена бы тоже не хотела. Их много, и все они — законченные убийцы.
— Я сам убийца — а их теперь поубавилось.
— Ну а что будет со мной, когда вас зарубят? — вскричала она.
— Ничего хорошего, — смерив ее взглядом, холодно ответил он.