— Знаешь, я изучал жизнь Ошикая, стараясь отсеять истину от легенд. Он никогда не стремился к войне — ему всегда ее навязывали. Вот тогда он и стал воином, наводящим ужас на врагов. А мечтал он в основном о благодатной земле, где его народ мог бы жить в мире. Он был великий человек.
— Кто ты? — спросил Талисман.
— Священник Истока. — Старик вышел на лунный луч, падающий в открытое западное окно, и Талисман увидел, что он надир. — Теперь я живу здесь и пишу свои труды.
— Как же ты пишешь, если ты слеп?
— Слепы только мои телесные глаза, Талисман. Когда я пишу, я пользуюсь очами духа.
Талисман вздрогнул, услышав свое имя.
— Ты шаман?
— Нет, хотя Путь ведом и мне. Я не прибегаю к ворожбе, но умею сводить бородавки и читать в сердцах людей. К несчастью, изменить их я бессилен. Я брожу по тропам многих будущих, но не знаю, которое из них осуществится. Если бы я мог, я открыл бы этот гроб и воскресил человека, который лежит в нем, — но я не могу.
— Откуда ты знаешь мое имя?
— Отчего мне не знать его? Ты — огненная стрела, ты предвестник.
— И ты знаешь, зачем я пришел сюда, — шепотом сказал Талисман.
— Разумеется. Ты ищешь, Глаза Альказарра, спрятанные здесь когда-то.
Талисман нащупал кинжал у пояса и тихо обнажил его.
— Ты нашел их?
— Я знаю, что они здесь, но не мне суждено их найти. Я пишу историю, Талисман, а не творю ее. Пусть Исток пошлет тебе мудрость.
Старик направился к двери, постоял там, словно ожидая чего-то, и сказал:
— По меньшей мере в трех будущих, которые я видел, в этот миг ты убил меня, вонзив кинжал мне в спину. Почему ты не сделал этого на самом деле?
— Я думал об этом, старик.
— Если бы ты сделал это, тебя выволокли бы отсюда, привязали за руки и за ноги к четырем коням и разорвали на части. Это тоже было.
— Как видно, не было — ты ведь жив.
— И все-таки где-то это случилось, — сказал старик и ушел.
Талисман вышел за ним в ночь, но тот исчез в одном из строений. Горкай доставал воду из колодца, и Талисман подошел к нему.
— Где Зусаи?
— Спит. Похоже, сегодня будет еще драка. Голова убитого парня торчит на шесте в лагере Небесных Всадников, и его соплеменники намерены отомстить за это оскорбление.
— Глупо, — сказал Талисман.
— Видно, это у нас в крови. Точно мы прокляты богами.
— Это верно. Проклятие легло на нас, когда пропали Глаза Альказарра. Когда они будут возвращены Каменному Волку, займется новый день.
— Ты в это веришь?
— Человек должен во что-то верить, Горкай. Без веры мы всего лишь песчинки, несомые ветром. Надиры исчисляются сотнями тысяч, а живем мы в нищете. Нас окружают богатые страны, чьи армии составляют не более двадцати тысяч человек. Даже здесь четыре племени, охраняющие святилище, не могут ужиться в мире. Цель у них одна — защищать гробницу героя всех надиров, а между тем они смотрят друг на друга с лютой ненавистью. Я верю, что это изменится. Мы должны это изменить.