— Кто — ты да я?
— А почему бы и нет?
— Я еще не встречал человека с лиловыми глазами.
— Ты встретишь его, клянусь.
Когда Друсс проснулся, Носта-хан уже ушел. Близились сумерки, и Зибен сидел у пруда, окунув ноги в холодную воду. Друсс зевнул, потянулся, разделся и прыгнул в пруд, обдавший его стужей. Освежившись, он вылез и сел рядом с поэтом.
— Куда это подевался старикан?
— Он ушел, как только ты заснул, — уныло сказал Зибен.
Друсс прочел тревогу на лице друга.
— Тебя беспокоят две тысячи воинов, идущие к святилищу?
Зибен сдержал гнев.
— Беспокойство — не совсем подходящее слово, старый конь. Вижу, однако, что тебя это не удивляет.
— Шаман сказал, что он в долгу передо мной за то, что я помог его молодому другу. Но платить долги не в надирском обычае. Он хотел, чтобы я отправился в святилище, потому что знал, что там будет бой.
— И могучий Друсс-Легенда, само собой, изменит исход этого боя?
— Может, изменит, а может, и нет, — хмыкнул Друсс. — Но камни я могу найти только там и больше нигде.
— А если никаких камней нет? Если шаман и о них солгал?
— Тогда Клай умрет, но я буду знать, что выполнил свой долг.
— Как у тебя все просто! — вспылил Зибен. — Черное и белое, свет и тьма, добро и зло. Две тысячи воинов идут, чтобы разгромить это святилище, и ты их не остановишь. Да и нужно ли пытаться? Чего тебе так дался этот Клай? Он не первый, кто получил тяжелую рану. Твои товарищи падали рядом с тобой много лет подряд.
Друсс оделся, прошел к лошадям, насыпал из мешка овса в две торбы и привесил их к мордам.
— Говорят, что конь, который ест овес, всегда обгонит того, что кормится травой, — сказал он подошедшему Зибену. — Ты у нас лошадник — правда это?
— Ответь на мой вопрос, будь ты неладен! Почему Клай?
— Он напоминает мне человека, которого я не знал.
— Не знал? О ком это ты?
— Не важно. Я должен найти эти камни, и плевать я хотел на две тысячи готирских сукиных сынов и на всю надирскую орду заодно. На этом и покончим, поэт!
Послышался топот копыт, и оба обернулись на звук. Шесть надирских воинов, ехавших гуськом, приближались к пруду. На них были козьи кожухи и отороченные мехом шлемы, каждый имел при себе лук и два коротких меча.
— Что делать будем? — шепотом спросил Зибен.
— Ничего. Водоемы священны, и ни один надир не станет затевать бой около них. Они просто напоят своих коней и поедут дальше.
— А потом?
— Потом они попытаются убить нас. Но об этом мы подумаем после. Успокойся, поэт: ты же хотел приключений, вот и получай.
Друсс отошел в тень и сел рядом со своим топором. Надиры сделали вид, что не видят их, но Зибен заметил, как они посматривают в сторону Друсса. Наконец их вожак, крепкий воин средних лет, с жидкой бородкой, подошел и сел напротив дреная.