Гарган Ларнесский снял шлем и втянул в легкие горячий воздух пустыни. Солнце палило, и воздух над степью трепетал от зноя. Повернувшись в седле, Гарган оглянулся на колонну. Тысяча уланов, восемьсот пеших гвардейцев и двести лучников медленно продвигались вперед в облаке пыли. Гарган повернул коня и зарысил назад, мимо повозок с водой и провизией. Двое офицеров присоединились к нему, и вместе они въехали на гребень низкого холма. Гарган оглядел окрестности.
— Разобьем лагерь у тех скал, — сказал он, указав на небольшую гряду в нескольких милях к востоку. — Там есть водоемы.
— Так точно, генерал, — отозвался Марльхем, пожилой седобородый офицер — он выслужился из низов, и вскоре его должны были отправить в отставку.
— Вышлите вперед разведчиков. Пусть убивают всех надиров, которых заметят.
— Слушаюсь.
Гарган обратился ко второму офицеру, красивому молодому человеку с ясными голубыми глазами:
— Вы, Премиан, возьмете четыре роты и проведете разведку вон в тех камышах. Пленных не брать. Всех надиров рассматривать как неприятелей. Вам ясно?
— Да, генерал. — Юноша еще не научился скрывать своих чувств.
— Знаете, почему я взял вас в этот отряд?
— Нет, генерал, не знаю.
— Потому что ты излишне мягок, мальчик, — рявкнул Гарган. — Я заметил это еще в Академии. Сталь, если таковая в тебе имеется, следует закалять. Вот ты и закалишься во время этой кампании. Я намерен напитать эти степи надирской кровью. — Гарган пришпорил жеребца и поскакал вниз с холма.
— Будь осторожен, мальчик, — сказал Марльхем. — Этот человек тебя ненавидит.
— Он животное. Злобное, вредное животное.
— Так и есть. Он всегда был крут, а уж когда исчез его сын, вовсе свихнулся. Ты ведь тоже был там в это время?
— Да. Темное дело. Должно было состояться дознание о смерти кадета, который выпал из окна Арго, а в ночь перед дознанием Арго пропал. Мы все обыскали. С ним исчезла его одежда и заплечный мешок. Сначала мы думали, будто он испугался, что его обвинят в гибели того парня. Но это было смешно, Гарган отстоял бы его в любом случае.
— Что же, по-твоему, с ним случилось?
— Сам не знаю. — Премиан повернул к хвосту колонны и дал знак своим младшим офицерам следовать за ним. Он кратко передал им новый приказ. Новость обрадовала двести человек, которыми он командовал: по крайней мере пыль больше не глотать.
Пока люди запасались провизией, Премиан думал о минувших днях в Академии, о том, что случилось летом два года назад. Из всего надирского состава остался один Окаи — его товарищей отправили домой после того, как оба провалили самый трудный из предвыпускных экзаменов. Их неудача поразила Премиана — ведь он занимался вместе с ними и понимал, что они знают этот предмет не хуже, чем он сам. А он сдал с похвальной отметкой. Остался только Окаи — ученик столь блестящий, что провалить его было нельзя. Но даже он едва набрал проходной балл.