Премиан высказал свои сомнения старейшему и самому лучшему из наставников, отставному офицеру по имени Фанлон. Поздно ночью в кабинете Фанлона Премиан сказал старику, что надиров, по его мнению, отчислили несправедливо.
— Мы тут много говорим о чести, — с грустью ответил Фанлон, — но на деле испытываем в ней недостаток, как всегда и везде. Мне не позволили проверить их работы — ими занимались господин Гарган и двое его приспешников. Но я боюсь, что вы правы, Премиан. И Дальш-чин, и Лин-цзе были учениками более чем способными.
— А вот Окаи позволили сдать. Почему?
— Этот парень — исключение. Но выпускные ему сдать не дадут: найдут какой-нибудь способ придраться.
— Нельзя ли ему как-то помочь?
— Сначала скажите, Премиан, почему вы этого хотите? Вы ведь с ним не друзья.
— Мой отец внушил мне отвращение к несправедливости. Этого довольно?
— Вполне. Хорошо, будем действовать вместе.
В день выпускных экзаменов каждый кадет, входя в зал, получал маленький диск с номером. Диски раздавал, вынимая их из черного бархатного мешка, староста Академии, длинный тонкий парень по имени Джашин. Каждый диск был обернут в бумагу, чтобы другие не видели, какой на нем номер. Этот ритуал должен был обеспечить полное беспристрастие к ученикам во время экзамена. Номер диска кадеты ставили на своих работах, не подписывая их, а собранные работы сразу передавались судьям, которые их оценивали.
Премиан шел за Окаи и заметил, что кулак Джащина был уже сжат, когда тот запустил руку в мешок, чтобы вручить Окаи его диск. Премиан прошел позади надира в зал, где рядами стояли парты.
Экзамен продолжался три часа. Кадетам, во-первых, требовалось составить формулу снабжения наступающей армии числом двадцать тысяч человек, осуществляющей поход через Вентрийское море, а во-вторых, дать рекомендации командующему этой армией, перечислив опасности, ожидающие его при вторжении в Венгрию.
У Премиана задание отняло все силы, но он был почти уверен, что написал хорошо. Вопросы основывались на кампании, проведенной двести лет назад легендарным готирским генералом Бодакасом, чье имя носила Академия. К счастью, Премиан совсем недавно читал об этой кампании.
Когда кадеты стали выходить, Премиан увидел, что в зал вместе с другими судьями вошел генерал Гарган. Премиан, стараясь не смотреть ему в глаза, отправился к Фанлону. Старый учитель налил кадету разбавленного вина, и они долго молча сидели у окна, выходящего на залив.
День подошел к концу, и наконец зазвонил колокол. Премиан присоединился к другим кадетам, идущим в главный зал, чтобы узнать итоги экзамена.