Напиток оказался гадким на вкус, однако Тревор преодолел неприязнь и выпил все до дна. Прохладная ванна остудила тело и расслабила его. Лежа в воде, он вспоминал встречу на причале и искренне надеялся, что в бокале не было яда…
* * *
В кабинете дядюшки, стоя у открытого окна, Леа прислушивалась к смеху возившихся в пыли негритят. Поодаль от играющих детей на своих маленьких огородах возле хижин согнули спины их матери — чернокожие рабыни. Леа ожидала ответа, проявляя несвойственное ей терпение. Пришло время поговорить с дядей начистоту.
— Ты же знаешь о моем ранении.
Леа кивнула и сплела пальцы в замок. Наихудшие ее опасения подтверждались: Эдвард Стэнтон и вправду был болен, а не просто притворялся, как ей казалось сначала.
— Меня не оставляют страшные головные боли. К тому же я боюсь, что начинаю терять зрение.
Леа резко повернулась к нему и закусила нижнюю губу.
— Не может быть. Я не допущу этого! Тебе, наверное, просто нужны очки.
— Нет, дорогая. Не в том дело, — остановил ее Эдвард. — Я ощущаю, как все вокруг постепенно погружается в дымку. Правда, иногда, при ярком солнце, ко мне возвращается прежнее зрение, но по вечерам… по вечерам хуже всего.
Подавив вздох, Леа снова обратилась лицом к окну. Она хотела быть сильной, это нужно и дяде, и ей, и плантации. Теперь многое здесь будет зависеть от нее.
— Но тебе следовало давно сказать мне об этом. Почему ты молчал?
— Полагал, что ты сама догадаешься. Мне даже думалось, что я обману каким-то образом судьбу, не сделав рокового признания.
— И потому ты вызвал сюда майора Прескотта? — спросила она. При этом красивые губы дрогнули.
— Да. Но я хотел, чтобы он помог, а не заменил тебя.
— Но как… как он может мне помочь?
Эдвард без труда пересек знакомую до мельчайших деталей комнату, приблизился к племяннице и положил руки ей на плечи:
— Ты лучше других можешь управлять плантацией. Кроме того, ты сердцем чувствуешь эти поля, любишь каждый дом в «Ривервинд». Никто лучше меня не понимает этого. Я помню маленькую злючку, которая всюду бегала за мной по пятам и которую я столько раз уговаривал вести себя как подобает племяннице преуспевающего плантатора. И все напрасно.
— Но тогда ты не был преуспевающим плантатором, — ласково заметила Леа, — и добродушно прощал мое непослушание. А теперь слишком поздно жалеть об этом.
Эдвард нежно поцеловал ее в макушку.
— Нужно, чтобы рядом с тобой был сильный мужчина, на которого в любой момент можно положиться.
Леа напряглась и подняла лицо к Эдварду:
— Что за странные мысли, дядя! Кроме тебя, мне не нужен никакой мужчина.