— А ты уже была с мужчиной, Леа.
Господи, кому же как не ему должно быть это известно! Возможно, он заигрывает с нею?
— Действительно, была.
Тревор поднял голову, в глазах его сверкнула вспышка ярости. Но к ее удивлению, взгляд ореховых глаз смягчился, и он убрал пряди длинных волос с ее лица.
— Нам обоим придется многое простить друг другу, но я готов, если и ты сможешь. Ты простишь меня, Леа?
— Но ты, конечно, больше не собираешься жениться на моей сестре?
Он отпрянул с выражением мучительной боли в глазах. Голос его зазвучал глухо:
— Рэйчел не говорила тебе, отчего все это?
Леа замерла:
— Говорила только, что она ждет ребенка. Разве я должна знать что-то еще? — Фиалковые глаза прямо глядели на него. — О Господи! Ты решил, что это твой ребенок!
— Да, мой. И только мой. — Он склонился, глядя на нее умоляющим взором. — Леа, я был чертовски пьян в ту ночь. И хотя это нисколько не извиняет моего низкого поступка, но ты и твоя сестра так похожи иногда… — Она застыла, утратив дар речи от такого признания, а Тревор добавил: — Но если я могу простить тебе твой бурный роман с Батлером, то и ты должна понять мою ошибку.
Понимая всю тяжесть ситуации, Леа лишь покачала головой.
— Ты хочешь к этому добавить что-то? — спросил Тревор.
— Да, хочу, — застенчиво молвила она. — Но для начала скажу тебе, что ни в ту ночь, ни в какую-либо другую я не увлекалась бурным романом с Джессом настолько, чтобы позабыть о чести. И ты — единственный мужчина, с которым я была… вот так же, как сейчас.
— Что ты такое говоришь, Леа?
Девушка расстроенно вздохнула. Слово чести не позволяло ей раскрыть перед Тревором чужой роман, роман Рэйчел и капитана Трента.
— Я и так уже слишком много сказала.
Тревор нахмурил брови, и она заволновалась.
— Что ж, кажется, начинает проясняться, — молвил он. — А ведь Рэйчел просила тебе кое-что передать. Тебе это поможет?
Леа кивнула, угадывая, что он сейчас произнесет, и на душе у нее сразу же посветлело.
— Так вот, ты освобождена от данного тобой слова. Что, теперь с памятью лучше?
— Теперь она яснее, чем когда-либо раньше! — Леа провела ладонью по его красивой щеке, любуясь движением головы, с помощью которого он пытался продлить ее ласку. — Ты глупый, темный мужик. Ведь с тобой тогда была не Рэйчел, а я.
Он поглядел на нее с таким облегчением, что у нее на глаза навернулись слезы. Теперь Леа нетерпеливо ожидала его реакции, молясь только, чтобы эту хитрость Тревор не поставил ей в вину.
— Но ты могла сказать мне раньше, Леа.
— Знаю. — И она тронула влажными губами его губы. — Я не хотела выдать Рэйчел. Но есть и другая причина. — Целуя Тревора в подбородок, она устроилась у него на коленях. — Я полагала, что мужчина с твоим опытом способен разобраться в таких вещах.