Аромат розового мыла, специально для нее закупаемого дядей, отвлек девушку от неприятных мыслей. Рэйчел в отличие от сестры предпочитала запах сирени, который Леа казался слишком навязчивым… Упершись пятками в край ванны, она принялась старательно тереть ноги. Ей не следует думать о майоре Прескотте, решила она.
— Моя знает, что вы хотели слушать мой рассказ, как он выглядит.
— Нет, — отрезала Леа, когда девушка принялась намыливать ее волосы. — Майор Прескотт приехал сюда, чтобы присвоить себе мои обязанности управляющего «Ривервинд». С какой стати я стану им интересоваться?!
— Разве вы не собиралися отобедать с этим мужчина, миц?
Чувствуя, как краска заливает лицо, Леа окунула голову под воду. Отфыркиваясь и отплевываясь, она вынырнула, и по налипшим на лицо волосам заструились потоки воды. В глаза и нос попало мыло, и сразу же больно защипало.
— Вы так утопите самой себя, — строго заметила Хипи, набрасывая полотенце на волосы своей госпожи.
Леа принялась яростно тереть голову, боясь, как бы Хипи не продолжила рассказывать об этом майоре, который и так не выходил у нее из головы.
Конечно, девушка знала строение мужского тела. Еще маленькой девочкой она однажды подглядела, как взрослый раб вылезал из реки после купания. Подобно всем детям, Леа была любопытна и потому вскоре выяснила все, что ей требовалось. Странный предмет, болтающийся между его ногами, вызвал у нее тогда веселый смех. А теперь благодаря болтливому язычку все той же Хипи она узнала, что этот самый орган у мужчин может увеличиваться и становиться твердым. Однако ей не следует воображать майора Прескотта в подобном виде. Это недостойно леди.
Леа вскочила на ноги, надеясь, что одевание и прочая кутерьма отвлекут ее от никчемных мыслей. Когда Хипи принялась вытирать ее полотенцем, хозяйка как можно более строгим голосом произнесла:
— Вот если дядя Эдвард узнает, что ты обсуждаешь со мной такие вещи, он прикажет тебя высечь.
Ответный смешок Хипи не слишком успокоил Леа. Угроза, как того и следовало ожидать, не была воспринята всерьез — уж кто-кто, а дядя никогда не сек рабов. И если уж быть откровенной до конца, то именно она, Леа, поощряла подобные разговоры. Ведь они с Хипи скорее были подругами, почти сестрами, чем госпожой и рабыней. К тому же Леа всегда проявляла интерес к скандальным слухам и сплетням, ходившим по дому и на плантации.
— Есть, однако же, одна вещь, которую ты можешь мне сказать, — продолжила она. — Ты разглядела его ногу?
— О да, у него есть совсем нехороший шрам, вот так. — И Хипи провела пальцем воображаемую линию от самого верха своего бедра до колена.