И все же что-то не давало мне покоя. В этой истории, казалось, было противоречие, которого я не могла уловить, но которое продолжало меня волновать:
Я сидела, разглядывая мою маленькую комнатушку, словно она могла что-то мне подсказать, и снова, как и вчера, у меня возникло чувство, будто некоторые вещи находятся не на своих местах.
Дверца стенного шкафа была широко распахнута, хотя, уходя, я ее закрыла. Заглянув внутрь, я увидела, что мой чемодан сдвинут с места. Вытащив его, обнаружила, что все вещи перерыты. Нижние ящики письменного стола Так же подверглись обыску, как вчера верхний. На этот раз, правда, обыск производился более грубо и поспешно, словно тот, кто шарил тут, очень торопился и не позаботился замести следы. На этот раз подозрение не могло пасть на Кэтрин.
Так что же, на их взгляд, я могла прятать? Почему кого-то интересуют мои вещи?
В течение следующих нескольких дней эти неразрешимые вопросы продолжали волновать меня, но мое внимание привлекало и многое другое.
Все непосредственные последствия трагедии надо было пережить: дознание с вердиктом «несчастный случай», похороны и все, что их сопровождало. Собрались все друзья семей Хампден и Дру, и я снова увидела многих из тех, кто наблюдал за танцем Кэтрин в вечер приема. Сент-Томас был маленьким островом, — и слухи на нем разносились быстро. Имена Хампден и Дру в эти дни не исчезали со страниц местных газет и газет всех островов Карибского моря.
Следствие ничего не прояснило, Деревянная ограда действительно была изъедена термитами. Кэтрин, как подтверждали все члены семьи и опрошенные слуги, любила прогуливаться по ночам. Когда у нее бывало соответствующее настроение. На То, что Кинг в ту ночь тоже выходил, полиция, казалось, не обратила серьезного внимания. Подвергать сомнению его слова о том, что он находился в другом месте, не было причин. Домочадцы держались заодно, и никто даже словом не обмолвился о ссоре, которая" произошла между мужем и женой перед самой трагедией.
Во время следствия Кинг был замкнутым и неразговорчивым. Я боялась, что именно этим он вызовет враждебное к себе отношение и серьезно осложнит свое положение. Но все его любили, всем хотелось думать, что он пережил горькую утрату, а значит, его поведение можно понять.
Наконец в Хампден-Хаус воцарилось относительное спокойствие, хотя я была уверена, что никто из домашних не считает, что все трудности позади.
Я старалась утешиться тем, что Лейла не разболтала свою версию никому, кто мог бы использовать ее против Кинга. Нам с Мод удалось заставить ее молчать. Но достаточно было посмотреть на страдающее юное личико, чтобы догадаться, что сердце девочки разрывается между ужасной потерей матери и прежней любовью к отцу. Я не сомневалась, что ее молчание не могло длиться вечно, когда-нибудь оно прорвется. А поэтому очень важно было все же докопаться до истины происшедшего.