- Так он с дружками еще во дворе у вас вчера крутился. Я выглянула, чего мол, а он и сказал. - Припомнила тетка, когда Георгий попытался узнать, кто мог забрать его вещи.
- Ты у него, у Витьки, спроси. - Бесхитростно посоветовала хозяйка, усиленно вытирая стол цветастой тряпкой. - А то, может, чайку попьешь? - Ей не терпелось уяснить для себя, точно сосед пришел в себя или нет.
-После. С делами разберусь, зайду. - Мягко отказался гость. Провел ладонью по реденьким пегим волосам, поднимаясь.
-Намаялась с тобой Авдотья-то.- Не к месту ляпнула толстуха. - И надо, же померла. Как дожидалась...
-А тебя насовсем вылечили? - Не удержалась она от вопроса.
Гоша тяжело вздохнул, успокаивая легкую неприязнь к бестолковой соседке.
Насовсем, тетка, насовсем.
-Да какая ж я тебе тетка? - Охнула та.- Мы ведь с тобой Гошка в одном классе учились? Неужто не вспомнил меня?
Георгий остановился на пороге.- Нет. Не помню.- Отрезал он и шагнул в дверь.
Он и вправду не сумел признать в этой расплывшейся, неопрятной бабе, хрупкую смешливую девчонку из соседского двора, с которой вместе бегал на речку и катался зимой с горки.
- Почти пятнадцать лет? - Впрочем посетовал больше по инерции. Недели спокойных ночных размышлений в тишине больничной палаты хватило осознать, что время и вправду прошло, и все неузнаваемо поменялось.
И сам он и окружающие. И не так жалко ему было исчезнувшего союза и партии, как тех, кого он привык считать вечными. Любимых актеров, писателей. Миронова, Леонова, Папанова, да мало-ли их исчезло из его жизни в одночасье. Вот это ему понять и принять оказалось непросто. А что до остального? Да и хрен с ними с этими Громыками и Пельшами. - По-крестьянски рассудительно махнул рукой Гоша. У них своя свадьба, у нас своя.
Миновал двор, отворил скрипучие ворота. Постоял, вспоминая, и двинулся дальше, по продуваемой стылым ноябрьским ветром улице.
Соседский дом, который он помнил еще крепким, обшитым новеньким толем, срубом теперь словно съежился, покосился и врос в землю. Хлопал на ветру отвалившийся ставень, взлетал над худой кровлей кусок серого рубероида.
Георгий неодобрительно покосился на заваленный мусором двор и поднялся по крылечку мимо ржавого мотоцикла.
- Бати его Урал.- Признал Гоша мечту своего детства. Мотоцикл на их улице был только у Витькиного отца, и тот иногда катал окрестных пацанов.
-Эй, кто живой?- Окликнул Гоша хозяев, входя в дом. - В нос ударил тяжелый запах. Скорее коктейль из запахов. Гнилой картошки, грязного белья, пыли, застарелого табачного перегара.
- Фу. - Не выдержал гость, и помотал головой. - Вонища-то.