— Я не проститутка. — Глаза Хеллен наполнились слезами.
— Разумеется, нет, дорогая. — Побледнев и чуть не плача, Куини повернулась к Гарри: — Милорд, не уйти ли нам? Я уже не хочу никакого десерта.
— Да, конечно. Прошу меня извинить, я думал, этот отель более высокого класса. — Гарри велел официанту прибавить несъеденный десерт к его счету.
— Но ваш десерт уже несут, — запротестовал официант. По мрачному виду Гарри он понял, что его чаевые будут урезаны.
— Брось его свиньям. — Гарри указал на пьяниц.
Браун помог Хеллен накинуть шаль, затем, неловко повернувшись, чтобы следовать за Гарри и Куини, споткнулся о соседний стол. Он попытался удержаться и схватился за скатерть. Тарелки, бокалы, две бутылки вина рухнули на колени пьяниц.
— Извините меня, — произнес несчастный учитель. — Я так неловок.
Он хотел поправить оставшуюся бутылку, но только опрокинул ее.
— Извините, — повторил он. — Совсем плохое зрение.
Спящий мужчина вскочил и с криком ударил толстяка Фордайса. Тот упал на повара, несущего поднос, на котором возвышался пропитанный бренди и увенчанный грушей торт, предназначенный в качестве десерта для Гарри. Повар разразился проклятиями по-французски. Официант, стоявший с ведром, решил, что десерт загорелся вместе с поваром, и окатил того водой.
Хеллен зааплодировала.
Гарри велел испуганному официанту включить в счет также все, что они испортили. Зрелище стоило каждого затраченного пенса.
Куини смеялась.
На следующее утро Хеллен только и делала, что восхваляла мистера Джона Джорджа Брауна. Он и умный, и добрый, и находчивый, и красивый тоже.
Наверное, подумала Куини, любовь делает ее подругу такой же слепой, каким был вчера мистер Браун без очков, но молча слушала Хеллен, готовя магазин к первому рабочему дню.
— Посмотри, как интересно, — сказала Хеллен, приводя в беспорядок аккуратные стопки тканей и модных журналов, — в моем имени два «л», а у него два имени на одну букву.
Положим, у Гарри в имени два «р», а у нее вообще два разных имени, но Куини не видит в этом ничего особенного. Пора бы ей окончательно становиться Дениз. Теперь Куини больше не существует, она пропала, как леди Шарлотта Эндикотт, погибшая много лет назад.
Пора не думать о лорде Хэркинге. Их совместный вечер закончился, теперь нужно думать об открывшемся магазине. А он, к ее великому огорчению, был совершенно пуст. Куини пыталась утешить себя, что ночные бабочки редко встают до полудня, особенно после бала и последовавших за ним утех. И если они не придут сегодня, возможно, придут завтра. Наследующей неделе выйдет журнал с ее моделями, что может привести клиентов, ведущих иной образ жизни. У нее готовы для показа рисунки новых фасонов и около десятка практически законченных платьев, которые ждут лишь подгонки по фигуре. Она может начать работать над следующими ансамблями, подготовить еще несколько моделей для журнала. Она должна проверить счета, подсчитать, сколько средств уйдет, чтобы заказать ткани у поставщика, и прикинуть, как долго она сможет называться деловой женщиной, если у нее вообще не будет покупателей.