Глава седьмая, в которой описываются новые, достойные жалости злоключения нашего героя
Мирная конференция проходила на нейтральной территории — возле поссовета.
Метизы явились на нее в полном составе, если не считать пропавшего без вести бывшего командующего, Семы. Лягуши тоже пришли все и привели с собой Рекса.
В качестве гостей присутствовали Мишка, Хвостиков, Люлик и Володька.
Так как метизы и лягуши друг с другом не разговаривали, переговоры велись через посредство Хвостикова.
— Хвостиков, — сказал метизский полковник Борис, исполнявший теперь обязанности командующего, — спроси у них: какое они имели право уводить с нашей территории Володьку?
Хвостиков только раскрыл рот, а Большой уже задал вопрос со своей стороны:
— Ты, Хвостиков, лучше у них спроси: какое они имеют право его у себя держать?
— Значит, имеем! — сказал полковник.
— Они говорят, что имеют… — повторил Хвостиков.
— Ну и мы имеем! — сказал Большой.
— Они говорят, что и они имеют…
— А может, ему у нас лучше? — спросил полковник, а Володька улыбнулся.
— Мне везде лучше! Мне только дома хуже. Я люблю, чтоб везде находиться. А в одном месте находиться — терпеть не могу!..
— Ему везде лучше! — повторил Хвостиков.
На этом переговоры зашли в тупик. Но тут внимание метизов и лягушей привлек какой-то неизвестный гражданин с невиданной собакой. Собака была не больше крысы, ушастая, на тоненьких паучьих лапках, с такой коротенькой шерстью, что казалась голой, и вдобавок ко всему — без хвоста!
— Вот так собака! — воскликнул потрясенный Меркушка. — Лилипут!
Мишка не успел даже моргнуть Люлику, как тот ляпнул:
— Это наш дядя! — и побежал к нему, радостно крича: — Дядя Коля-а-а!
Метизы повернулись к Мишке, Он хотел было сказать, что это всего лишь щенок той-терьера или совсем другая собака, но Большой его опередил:
— Вот вам и ваш той-терьер! — сказал он, обращаясь к метизам. — Больше они не бывают. Комнатная порода…
— Конечно, — задумчиво сказал Хвостиков, — на улице такую собаку индюшата заклюют…
Мишке ничего не осталось, как сделать вид, будто ничего не случилось:
— Ну, я пошел, — сказал он, вставая, — надо пойти дядю повидать, а то он обидится…
Его проводили хохотом и свистом. Меркушка и несколько неизвестных малышей, не успевших себя проявить никакими подвигами, но уже достаточно злых, некоторое время бежали за Мишкой и, забыв название собаки, кричали издевательскими голосами:
— Терентий!
Конечно, после такого позора ни о каком авторитете нечего было и думать!
А дома Мишку ожидала новая неприятность, и опять же через дядю. Оказывается, он приехал забрать свои ботинки, которые оставил на хранение еще весной. А за это время Люлик научился завязывать морские узлы и, неустанно совершенствуя свое мастерство, покрыл сплошными узлами все веревки, ремешки и тесемки, какие только нашлись в доме. Но развязывание узлов он освоил плохо, и поэтому дядя, увидев, во что превратились шнурки его ботинок, удивился: