Это был не долгий или требовательный поцелуй, а просто неторопливое повторное знакомство с чем-то, чем они оба прежде наслаждались. Когда Долгой оторвался от ее губ, Джуд мгновенно вспомнила обо всем, что ожидало ее, и о том, с чем связан Долтон. Она первая сделала движение, чтобы отстраниться от него, но он еще на секунду задержал ее, проведя кончиками пальцев по выпуклости скулы.
— Спокойной ночи, Джуд. Сегодня вы были единственной компанией, которую я сам выбрал.
— Спокойной ночи, мистер… — Прижатые к ее губам пальцы не дали ей закончить это официальное обращение, и она хрипло прошептала: — Долтон.
Довольный этой уступкой, он коротко улыбнулся ей, не разжимая губ, и пошел туда, где была привязана его лошадь. Одним легким движением он взлетел в седло и так же быстро умчался со двора Джуд, проглоченный окружающей темнотой. А Джуд долго стояла не двигаясь и смотрела в том направлении, касаясь пальцами влаги, еще оставшейся у нее на губах.
Приближаясь к своей комнате, Долтон меньше всего ожидал или хотел, чтобы Кэтлин Джемисон устроила ему любовную засаду. Но когда он потянулся к дверной ручке, ее руки поймали его сзади в ловушку, шелковой петлей обвившись вокруг талии. Девушка, должно быть, притаилась в темном уголке под лестницей, потому что он не видел, чтобы она поднималась по ее плавной дуге или откуда-нибудь выходила.
— Куда это вы пропали? — проворковала Кэтлин. — Я думала, у вас были планы попросить у меня больше, чем танец.
Внезапно раздосадованный ее назойливым преследованием, Долтон разжал ее руки и, открыв дверь, быстро повернулся, чтобы преградить ей путь внутрь.
— Планы изменились, — был его холодный ответ, который любая другая, менее настырная женщина поняла бы как «спокойной ночи».
Но руки Кэтлин снова набросились на него, и ладони, скользнув под атлас жилета, добрались до спины. Долтон не делал ни малейшего движения, стараясь не показать, как подействовало на него ее прикосновение, хотя вряд ли он вообще мог пошевелиться, а Кэтлин, слегка нахмурившись продолжила свой штурм.
— Они не должны меняться, — промурлыкала она, придвигаясь ближе, пока выпуклость под лифом платья не коснулась его груди. Кэтлин была сама нежность, под которой таились колючки, и Долтону очень не понравилась такая комбинация. Он ничего не имел против женщин, которые активно наслаждались его вниманием, но он любил сам быть нападающим. Ему не доставляло удовольствия занимать оборонительную позицию, когда Кэтлин осаждала его. — Мой отец уже ушел спать, и никому нет дела до того, чем мы решим заниматься вместе.