…Следующие два дня девушка осваивалась в новом жилище. После долгих усилий ей таки удалось поменять местами кровать и шифоньер: первая отправилась к правой стенке, второй — к левой, отчего в комнате тут же стало просторней, так как при прежней расстановке мебели скошенный потолок не позволял придвинуть шифоньер вплотную к стене, и много места пропадало впустую. Правда, теперь Эрле приходилось быть осторожной, чтобы ненароком не стукнуться макушкой о потолок, вставая с постели, но зато ее будило по утрам солнце, в это время года начинающее утреннее путешествие по комнате с кровати девушки, — Эрле всегда любила просыпаться от солнечных лучей и нарочно оставляла для них щелочку между занавесками.
На окошко она торжественно водрузила фиалку с мохнатыми листочками, зелеными с наружной стороны и лиловатыми с изнаночной, — эта фиалка была ее трофеем, с превеликим трудом отбитым во время одной из вылазок в город у какой-то толстой дуры с не распустившимся и даже не проросшим еще из семечка талантом актрисы — она жаждала непременно выбросить цветок на помойку за то, что "он, подлец, ни разу не цвел"… фиалка фиалкой, но после встречи с Эрле, да еще такой эмоциональной, талант женщины точно начнет распускаться… Неприятно холодная каменная стена украсилась повешенным над кроватью гобеленом с важными, чинно спускающимися к воде утками. Гобелен этот был соткан руками одной из лучших мастериц Таххена, и девушка не согласилась бы расстаться с ним ни за какие деньги.
Что постелить на пол — она так и не нашла, поэтому ограничилась тем, что отскоблила крашеные доски от довольно внушительного слоя грязи, мысленно пообещав себе, что непременно обзаведется половиком, как только заработает хоть какие-то деньги. Туалетный столик Эрле превратила в швейный и тоже переставила к правой стене, после чего отгородила и столик, и кровать от чужих глаз тяжелой ширмой с выцветшими от времени пунцовыми розами. За ту же ширму отправились умывальный кувшин и тазик, а трехногий табурет переехал к окну, после чего перестал, наконец, путаться у хозяйки под ногами.
Единственным, что Эрле не тронула, был камин: во-первых, передвинуть его куда-нибудь девушка все равно бы не смогла, а во-вторых, до зимы еще надо было дожить.
За это время девушку несколько раз навещала тетушка Роза, не без интереса наблюдала за перестановкой, потом осведомилась, сколько Эрле возьмет за полдюжины ночных рубашек. Сошлись на полутора серебряных монетах; Эрле монет не взяла, а прибавила немного своих денег и договорилась с тетушкой Розой, что та будет кормить ее обедами. Хозяйка дома не без оснований сочла все случившееся комплиментом своим кулинарным способностям; кроме того, рубашки ей понравились — в итоге она рассказала о "приятной и недорогой швее" всем своим приятельницам, после чего Эрле оказалась обеспечена заказами на месяц вперед.