— А — творить? — спросила девушка еще тише. Он остановился, развернулся, оказавшись с ней лицом к лицу, засмеялся зло, полыхнув темно-синими глазами:
— Творить… Ой, насмешила… Людям, этим тупым бездушным тварям — творить?! Да они же не умеют, понимаешь — не у-ме-ют! — он почти сорвался на крик, кашлянул, добавил уже спокойней: — Не умеют. Нет у них такой способности…
Эрле посмотрела на него, нахмурилась недоуменно — и вдруг рассмеялась звонко и весело, запрокинув назад голову, почти до слез на глазах — остановило только то, что на морозе они неминуемо застыли бы… Отсмеявшись, вытащила из муфты руку, обмахнула глаза.
— Талантов нет, говоришь? Ну-ну, — непонятно к чему протянула она, снова улыбнулась — и сорвалась с места, насмешливо бросив через плечо:
— Ну же, не отставай! Пока ты будешь тут стоять и рассуждать о низменности человеческой натуры, тебя обгонят даже те, кто раньше был позади!
Некоторое время они катили по льду молча: Эрле — впереди, Себастьян — за ней. Потом он тихо спросил:
— Я сказал что-то не то?
— Давай не будем об этом, а? — вздохнула девушка. — Смотри лучше, какой день хороший: солнце, снежок, безветрие, можно дышать полной грудью… И еще посмотри, сколько хорошего у тебя есть — талант, молодость, и столько дней впереди, и много-много непройденных дорог — а сколько стихов, которые еще надо написать! — и глаза, чтобы видеть красоту этого мира, и… — Эрле осеклась, заметив, что он смотрит на нее как-то странно, очень пристально и вдумчиво, машинально пощипывая себя левой рукой за запястье правой. Потом он улыбнулся — это вышло у него нежно и немного печально:
— А еще у меня есть моя муза… Моя собственная личная муза… Так ведь, Эрле?
— Да нет же, — откликнулась девушка живо. — Ну сам посуди — какой из меня источник вдохновения? Я же не даю тебе ничего нового, ты пишешь потому, что ты — это ты, ведь я уйду, а ты — останешься…
— Ты — уйдешь? К кому? — он подкатил сбоку, взглянул в лицо пристально и невидяще. Эрле не ответила, только с силой толкнулась коньками и стремительной стрелой улетела вперед. Себастьян заскользил за ней — с тем же успехом можно было попытаться догнать молнию.
— Эрле, я… — выдохнул он с трудом, пытаясь беречь дыхание. Она чуть мотнула головой — даже не обернулась, целеустремленно глядя вперед.
— Эрле… — он начал отставать. К его удивлению, она тоже немного притормозила.
— А хочешь, я отведу тебя в сказку? — он догнал ее, тронул за руку — быстро, заискивающе. — Там подо льдом — зеленый русалочий дворец, и русалки, одетые в серебристый рыбий мех, играют друг с другом в солнечные зайчики, а зеркала у них… — Себастьян не закончил, остро осознав, что опять говорит не то. Эрле мягко покачала головой: