— Вы нашли его мертвым? — обратился Петр к санитарке.
— Я.
— Во сколько?
— Минут пятьдесят — час тому…
— Но, судя по трупу, смерть наступила…
— Два часа назад, — сказал Крабов, — все верно. Спали они все! Всей сменой, дружно. И врач, И сестра, и ваш… извините, Сережа.
— Как… спали?!
— Я в ординаторской прибиралась. Мусор оттудова в туалет понесла, он вон там находится, в конце коридора, — санитарка говорила, опустив глаза, видимо, считая себя предательницей по отношению к коллегам. — Проходила мимо 22-й палаты, а там один больной, что вчера привезли… ну, с лестницы головой упавший… так стонал, так стонал — просто жуть. Я в палату заглянула — нет никого. Да куда ж, думаю, они все подевались?.. Пошла в сестринскую…
— Дальше! Дальше! — раздраженно сказал Петр.
— Ну… там Зоя спит. Я ее давай тормошить — ни в какую. Я испугалась, воды на нее полграфина вылила. Она встала и смотрит… мимо куда-то. Думала, может, лекарства какого съела или… выпила, прости господи… Так за ней вроде такого не водилось. А тут один на костылях по коридору — и орет, по матери выражается: «Давай, — говорит, — доктор нажрался, не добужусь!..» Тому, значит, плохо, Который головой-то с лестницы… Я к доктору бегом — заперто. Думала, он в одиночке, где милиционер дежурит. Бегу туда… А… он вот… парень ваш… тоже спит, рот открытый и храпит. Было полдесятого — чего это они, думаю?..
— Ну и… Короче!..
— А больной этот не дышит. Покуда всех добудилась — минут двадцать прошло.
— Вы где были? — зыркнул Петр на старшую сестру.
— Только что пришла. С Анатолием Дмитриевичем в приемном покое встретилась.
— А должны были где…
— У нас тяжелых двое… Здесь доктор Примитилов и Зоя оставались… — попыталась та оправдаться.
— Ясно. — Петр осмотрел палату, увидел чашку и блюдце, переставленные с тумбочки на подоконник.
— Пили что-нибудь? — спросил. — Отвечать! Живо!
— Нет! — замотал головой Крильчук.
— Чай только, — промямлила Зоя и покраснела до ушей.
— Все?
— Все… Кроме нянечки… Полины Прокофьевны. Она в девять приходит, а мы обычно часов в восемь пьем, начале девятого.
— Здесь кто-нибудь из посторонних был?
— Нет, — ответила Зоя.
— Еще раз спрашиваю: был кто-нибудь из посторонних?
Зоя заплакала. Петр резко выдохнул, тряхнул головой, останавливая себя: перегибать палку в отношении персонала ни к чему.
— Не было никого, — сказал Примитилов. — Не было! У нас приемное время до шести.
— Предполагаете причину смерти? — спросил Петр у Крабова.
Крабов сунул руки в карманы халата, качнулся с пятки на носок.
— В его состоянии все возможно. Сердечная недостаточность, например… Хотя, при надлежащем контроле… Нет. Не предполагаю. Только аутопсия! — повторил.