— Однако при альтернативной регламентации он может действовать, сообразуясь с конкретными обстоятельствами дела, — возразил Историк, ошарашив Каменева.
— Ого! Ты, я гляжу, от скифов к УПК перешел?.. Все правильно. Только какие у тебя в данном случае были обстоятельства?..
— А хотя бы те, что сухогруз «Батайск» выходил из Новороссийска в Стамбул. Уверен, Кононов получил от Земфиры Отаровой взятку, чтобы доставить его…
— Сверни эту свою уверенность трубочкой и засунь… знаешь, куда? Допросил бы он ушлого прокурора, который проработал в общей сложности двадцать восемь лет в органах юстиции, как же! — Каменев наполнил стаканы до краев, отчего у Кости расширились глаза. — Давай-ка выпьем, а то во рту пересохло.
— Я… это… я столько не выпью, Александр Алексаныч, вы что?!
— Пей, сколько выпьешь, — выдохнув, Каменев одним глотком опустошил стакан. — Что бы ты у него спрашивать стал, хотелось бы мне знать?
Костя сделал маленький глоток, содрогнулся всем телом.
— За что вы убили Давыдова, например?
— Он мне в карты проиграл, — ответил Каменев за подследственного.
— Когда? — решил сработать на парадоксе Андреев.
— Когда убил или когда проиграл?
— Ну, когда вы его убили, мы знаем. А играли когда? В 1983 году? Вместе с Реуссом и Яковлевым? Они вам тоже проиграли? — окончательно вошел Костя в роль следователя.
Каменев снисходительно посмотрел на него, вытер салфеткой рот.
— Вот пусть они вам и расскажут, — ответил он за Отарова.
— А я у вас спрашиваю.
— Согласно статье 46 УК я не обязан отвечать на ваши во-просы.
— Тогда напишите. С какой целью ваша дочь…
— Согласно статье 142 УК я не обязан ничего писать.
Костя растерянно заморгал, позабыв о еде.
— Вот так! Приятного аппетита, — кивнул Каменев на тарелку с чебуреками, выливая бульон в ложку. — А про дочь — это ты вообще загнул. Ответ могу предсказать с точностью до буквы: «Моя дочь — взрослый человек. С кем хочет, с тем и встречается».
— Я бы и ее допросил.
— Успокойся, Историк. Она Земфира Отарова, а не Павлина Морозова. Нет, все не то. Я Отарова хорошенько прощупал. Его можно припереть только фактами. Иначе он язычок не развяжет, а нас с тобой за пояс заткнет — играючись. Он сейчас в камере о чебуреках думает и о стакане водки. Для него обвинение в убийстве Давыдова — семечки. «Поехали на охоту, выпили. Я нечаянно выстрелил — думал, медведь. Потом испугался и убежал…» И уж этого «убийцу по неосторожности» будут защищать такие киты от адвокатуры, что нам с тобой станет смешно и грустно одновременно. Впаяют пятерку общего режима, а через год освободят под любым предлогом. Жаль, что ты не увидишь, как его Петя Швец крутить будет. Очень жаль! Это будет поединок асов… Допивай, да пошли, что ли?