— Среднего… Да, пожалуй, среднего…
— На вид крепкий…
— Среднего, значит?.. Теперь голова. Форма головы?
— Нормальная голова…
— Посмотрите на экран.
На экране возник круг, стал вытягиваться, превращаться в овал, в ромб. В зале стоял галдеж, пока все не пришли к единому мнению.
— Стоп!.. Хорошо. Волосы. Цвет, густота?
— Густые, каштановые, подстриженные ежиком…
— Каким ежиком, что вы! Просто коротко подстрижены и зачесаны спереди набок, без пробора…
На экране сменился десяток причесок, похожих на описанную свидетелями, прежде чем все сошлись в едином мнении.
— Так, — удовлетворенно кивнул Нежин, — теперь лоб…
Сотрудники финчасти пересчитывали деньги долго. Проверяли каждую купюру на детекторе, переписывали номера. Боков, Киселев, Швец и Каменев молча наблюдали за их работой. Илларионов понуро сидел на стуле возле двери.
— Почему же вы сразу не сдали? — исподлобья посмотрел на него Боков.
Илларионов молчал. Молчание было принято прокурором за признание ошибки. Никто из присутствующих, конечно, и думать не стал бы о том, что Алексей Иванович не торопился в прокуратуру, решая для себя гамлетовский вопрос. Он вдруг сам испугался того, что могут подумать. Поднял глаза на коллег.
— Потому что если бы следователь Илларионов сделал это, — взялся отвечать за него Петр, — они пошли бы на крайние меры до того, как закончится сбор доказательств.
Боков посмотрел на Илларионова.
— Вам нужна охрана?
— Уже не нужна, — грустно улыбнулся Илларионов.
Петр положил перед Боковым увесистое дело.
— Будем выделять в отдельное производство? — пробормотал тот, перелистывая документы.
— Для начала прошу санкции на арест всех, причастных к незаконным операциям фонда.
— Будут.
Снова воцарилась тишина. Подсчет взятки подходил к концу.
— Алексей Иванович, — вполголоса заговорил Киселев, наклонившись к Илларионову, — вам ведь нужна помощь, почему вы молчите? Мы переведем вашу жену в Кремлевскую больницу…
«Туда-то как раз и не надо бы», — подумал про себя Петр, вспомнив вчерашнюю прогулку.
Илларионов помотал головой, не ответил.
— Да… е… ксель-моксель! — вскочил Каменев, захлопал по карманам в поисках спичек. — Отдайте вы эти вонючие баксы человеку, пусть они хоть на благое дело пойдут!.. Они из Госбанка все равно уплывут и в карманах упырей осядут!.. Ну хоть раз можем мы по совести поступить?! А не по инструкции, растуды ее в качель?! Еп… понский гор-родовой!
Все молчали, тупо глядя на то, как финансисты ловко упаковывают купюры в пачки. Каменев ходил маятником из угла в угол, жадно затягиваясь, паркет скрипел под его ногами.