— Поздно, — сказал вдруг Илларионов сам себе.
Все замерли. Застыли пальцы финансистов. И клубы дыма зависли над столом.
— Поздно менять свои принципы.
— Брови. Короткие?
— Средние.
— Да, средние…
— Густые?
— Не очень.
— Вот такие? Смотрите на экран.
— Поуже.
— Да, да, да!..
— Стоп. Глаза… По величине?
— Маленькие…
— Неправда, большие…
— Смотрите на экран. Такие?..
— Побольше. Да, вот, вот… Ближе к переносице…
— По степени выпуклости?
— Средне…
— Нормально… Вот, примерно…
— Точнее?
— Еще глубже посажены… нет, это слишком…
— Стоп!
— Стоп. Теперь цвет.
— Карие!
— Карие!
— Карие!
— Хорошо. Вспоминаем нос. Какой у него нос? Смотрите на экран…
Петр думал о том, как начать поиск Ники. Не хотелось беспокоитъ ее родителей. Возможно, что-то решится в ближайшие часы. Едва дождавшись утра, он позвонил Кольке. От него узнал, что Ника уехала в Ленком, не ночевала, что родители не приехали с дачи. О ее похищении Петру сообщили до того, как кончился спектакль. Значит, в театре она не была. Либо ее похитили по пути, либо вызвонили и пригласили… значит, звонил кто-то из знакомых?..
Женьке Петр названивал с двенадцати ночи. Телефон не отвечал. Либо он вышел на работу и умчал куда-то в рейс, либо заночевал у сестры. В десять Петр позвонил Таньке. Телефон не отвечал…
О намерении Ники пойти в театр Колька ничего не слышал, и хотя девушка в ее возрасте вполне могла не ночевать дома, братишка, чувствовалось, волновался, видимо, раньше такого с ней не случалось.
Каменев выдвинул две версии, которые были и у Петра: либо ее содержат в одном из помещений, принадлежащих фонду «Прометей», либо увезли из города. Это все, что можно было предположить, гадать дальше было бесполезно. Москва большая, Россия еще больше. Не исключено, что у них есть свои номера в гостиницах, явочные квартиры и даже камеры в тюрьмах, есть палаты в психушках, где можно содержать напичканного наркотиками человека хоть год, хоть два, а хоть и все одиннадцать, как, возможно, случилось с Натансоном до его превращения в Изгорского.
Нельзя было гадать.
Нельзя было и ждать.
Каменев вызвал опергруппу и умчался в «Прометей».
Петр не нашел ничего лучшего, как позвонить Шевелеву.
— Подбородок?
— Средний.
— Посмотрите… такой?
— Нет, больше… чуть-чуть больше… Вот!
— Да, да!
— Хорошо. А по ширине?
— Чуть шире… еще шире… стойте.
— Да нет, нет, он у него выступал…
— Да, да, выступающий… нет, это слишком…
— Похож?
— А уши?
— Дайте уши. Так?..
— Нет, прилегают… Волосы короткие, а касаются завитка…
СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО
ГЕНЕРАЛЬНАЯ ПРОКУРАТУРА
СТАРШЕМУ СЛЕДОВАТЕЛЮ
ПО ОСОБО ВАЖНЫМ ДЕЛАМ