«Признаться, я думал, вы давно догадались об этом, — сказал голос в «катафалке». — Я представляю государство».
Цепочка мнимых улик и мнимых виновников будет тянуться до бесконечности именно потому, что так выгодно государству, и тягаться с этим монстром — бесполезное занятие. Путь в никуда. «Преступление и наказание» — это цикл государственной машины, одно неизбежно влечет за собой другое.
Государству нужно, чтобы винтик Швец функционировал в заданном режиме. Если бы он ему мешал, его бы давно убрали и поставили своего человека, способного без труда свернуть дело. И коль скоро лаборатория принадлежит государству, то ему ничего не стоит перепрофилировать вышедшего из повиновения Швеца простым приказом: как человек государственный, получающий зарплату от государства, вы обязаны сделать так, а не иначе. Это будет аналогом введенной в мозг программы. Но его действия регламентируются законом, и поэтому с ним говорит другое государство — скрывающее свое истинное лицо, не то, в котором он живет и на которое работает, а преступное, имеющее умысел исподволь изменить существующий порядок и ход истории, вышедшей из-под контроля. И бессмысленно искать некую фашистскую организацию, которая готовит государственный переворот: мощная, всеподавляющая, располагающая психотронным оружием организация — это и есть не что иное, как само государство.
Искать нужно Нику.
Искать нужно живого, конкретного человека.
В 11.15 в кабинет постучался Шевелев.
— Рот большой?
— Средний…
— Дайте средний. Такой?
— Уголки губ чуть приподняты…
— Вот так?
— Да…
— Да.
— Верхняя губа уже…
— Поднимите губу к основанию носа… так?
— Точно!
— Морщины у него были?
— Две… вот тут…
— А на лбу? Одна на лбу от бровей, неглубокая…
— Смотрите на экран.
Володя Шевелев внимательно выслушал Петра. Уточнил время исчезновения и все, что удалось узнать у Кольки.
— Сделаем так, — сказал он после долгой паузы. — Я пойду к себе, мне нужно сосредоточиться. Если картинка нарисуется, сообщать тебе не буду — сперва вызвоню человек пять ребят, пусть каждый поищет автономно, потом сверим. Многого не обещаю, но, может быть, удастся приблизительно установить район, где ее держат.
— Да хоть жива ли…
— Жива. Это я и сейчас могу сказать. Жива.
— Сьюзен, привет! — Женька появился в приемной агентства со сломанном гвоздикой, подобранной по пути.
— Спасибо. Ой, как ты загорел! На юге был?
— Где я только не был! Как тут у нас с налогом на добавленную стоимость, справляемся?..
Он прошел по коридору, постучал в кабинет начальника охраны.
Седой здоровяк по прозвищу Якудза, человек хмурый и немногословный, уставился на Женьку так, будто он явился с того света,