— Вы помните, когда это было? — Илларионов достал из папки бланк.
— А что, протокол обязательно составлять? — засуетилась Леонидова. — Ведь он ничего не натворил…
— Почему «натворил»? — улыбнулся Илларионов. — Виктору Михайловичу ничего и не инкриминируется. Но произошла серьезная авария, пострадали люди, и в кармане одного из пострадавших найдены документы на имя вашего мужа. Как вам кажется, должен я уточнить, каким образом они к нему попали?
— Понимаю. А ничего ему не будет?
— Кому?
— Вите?
— А по-вашему, есть чего опасаться?
Супруги переглянулись. Илларионов записал несколько слов на бланке, продолжил разговор, не поднимая глаз:
— Так когда?
— Две недели тому назад в воскресенье в восемь… нет, в половине девятого примерно утра…
— Вы заявили о пропаже в милицию? — спросил Илларионов, наверняка зная, что Леонидов никуда не заявлял, иначе компьютер выдал бы эту информацию.
— Нет.
— Почему?
— Ну как вам объяснить… При всем том, что сейчас творится, я не очень-то верю, что кто-то будет искать базарного воришку. Машины угоняют, и никто не ищет, а тут…
— Не воришку, Виктор Михайлович, а ваши права. Скажите, что еще было у вас в сумочке?
— В каком смысле?
— В прямом, в каком же еще?
— А-а… Еще техпаспорт был, доверенность…
— А оружие? — Илларионов посмотрел на него в упор. — Оружие у вас есть?
— Что-о?! — брови Елены Григорьевны выгнулись дугой и соприкоснулись с основанием волос, скрыв и без того узкий лоб.
— Какое еще оружие? — возмутился Леонидов.
— Вы так нервничаете, Виктор Михайлович! Я задал вопрос.
— Нет у меня никакого оружия и никогда не было! Я оружия в руках не держал, могу присягнуть!
— Да не надо, Господь с вами. Я вам верю. А в милицию все же стоило обратиться — избавили бы нас от лишних хлопот. Распишитесь… да нет, вы прочитайте сначала…
— Я вам тоже верю, — размашисто расписался Леонидов. Следователь сложил бумаги, завязал на папке тесемки, аккуратно, с присущей ему медлительностью, застегнул портфель на оба замка.
— А что теперь будет? — снова поинтересовалась хозяйка.
— Придется все же заявить о пропаже и получить новые права. Со всеми бюрократическими и финансовыми последствиями. Извините за беспокойство.
Леонидовы проводили его до двери.
— Скажите, а этот, что на фотографии, преступник? — спросил Леонидов.
— А как, по-вашему, можно назвать человека, разъезжающего с подложным документом?
— Я всегда говорила, что Бог шельму метит! — обрадовалась Леонидова. — Здорово он пострадал?
Илларионов не стал возражать, чтобы на ночь глядя не возбуждать в хозяевах еще большую радость по поводу того, что преступник пострадал здорово.