— За три дня тут с тоски сдохнуть можно, а теперь живем!
— "Слегка" я сказал! — повысил голос капитан.
— Кто спорит? — Олежка Молотков, самый юный боец группы, азартно потер руки. — Сейчас мы…
— Мы, но не ты. Охранять будешь, — расстроил его Илья, — береженого бог бережет.
— Ну вот! Опять дискриминация… Товарищ капитан, по-моему, во вверенном вам подразделении запахло дедовщиной.
— Топай, топай, — ласково помахал ему рукой Илья.
Олежка тяжело вздохнул, подхватил автомат и пристроился с краю стола поближе к арестантам.
— Готово, — удовлетворенно прогудел Иван, потыкав огромным тесаком, чем-то напоминающим мачете, тушу. Сунув его в ножны, он легко, не напрягаясь, как шашлык на шампуре, перенес кабана на стол.
— Разливай! — скомандовал Илья. Застучали походные кружки. Степан расплескал по ним хмельное.
— Ну, твое здоровье, богатырь!
— Благодарствую, воевода, — с достоинством ответствовал Иван и одним махом опрокинул в себя полный ковш чистейшего неразбавленного спирта.
— Ай да витязь! — восхитился Кожевников. — Однако мы тоже не лыком шиты, еще и не так могем!
Здоровье у спецназовцев было крепкое, да и гонор на попятную идти не позволял, потому все дружно последовали примеру гиганта, принципиально не разбавляя свои дозы водой.
— А что, Иван… как тебя там дальше-то?
— Иван-вдовий сын. Так меня кличут. Раньше, пока в силу не вошел, больше Иваном-дураком звали. Теперь перестали почему-то…
— Ну, это понятно, — хмыкнул капитан, покосившись на арестантов. — Так я что хотел спросить: как же ты три года здесь вытерпел? — В заимке становилось душно. Илья расстегнул гимнастерку. Тяжелый серебряный крест закачался на его груди. — Неужто к людям не тянуло?
— Тянуло, воевода, — вздохнул Иван, — да мне отсюда ходу нет.
— Почему?
— Дорога к терему Василисы моей отсель зачинается. Срок мне даден три года, три дня и три месяца.
— Ну, это еще по-божески, — хмыкнул Илья, — у нас бы ты за один порошочек больше получил.
— И кто тебе такой срок накрутил? поинтересовался Степан, прицеливаясь ножом к поджаристой филейной части дикой хрюшки.
— Кощей Бессмертный, — скрипнул зубами Иван. — Перенес меня колдовством своим за тридевять земель в тридевятое царство-государство. С тех пор и сижу я здесь, в лесах дремучих. К Василисе моей все сватается. Ужо доберусь я до него…
Группа захвата понимающе переглянулась.
"А может, и прав Степан? — мелькнуло в голове Ильи. — Ну что убогому в тайге делать?" Кожевников демонстративно развел руками. Перед глазами капитана неожиданно возникла больничная палата и мрачные дюжие санитары. Ну уж нет…