— Не тужи, Иван! — треснул Илья кулаком по столу, сердито глядя на подпрыгнувшего кабана. — Все образуется. И Василису свою найдешь, и Кощею морду набьешь. Это я тебе говорю. Мы, брат, в обиду тебя не дадим, ты, парень…
Капитан осекся. Внезапно наступившая тишина удивила и заставила его вскинуть глаза на Ивана. Лицо гиганта восторженно сияло. Земно поклонившись, он отцепил от пояса ножны с тесаком и торжественно протянул их капитану:
— Благодарствую за честь, воевода. Прими от меня подарок сей скромный и будь мне за брата старшего.
Илья торопливо поднялся, неловко поклонился в ответ, покрутил головой и, не найдя ничего лучшего, отцепил от пояса свой видавший виды десантный нож.
— Клинок этот, хоть и вид имеет невзрачный, волшебным свойством обладает. Как ни кидай его — всегда острием вперед полетит, — осипшим вдруг от волнения голосом произнес капитан. — Будем побратимами, Ваня! — И тут же утонул в горячих объятиях витязя.
— Братину хмельную сюда! — ликующе взревел Иван. — Пьют все!
Олежка Молотков проворно подставил свою кружку под черпак Степана, добровольно взявшего на себя функции разливальщика, получил от него подзатыльник и кабанью ляжку в качестве утешительного приза. С тяжелым вздохом он вернулся на свой пост, вонзил зубы в румяную корочку и с завистью уставился на пирующих. Гомон и шум за столом быстро набирали силу, ибо братский договор был подкреплен обильными возлияниями, от которых группа захвата вскоре «поплыла». Не прошло и часа, как охраннику пришлось покинуть свой пост, дабы оттранспортировать первого сломавшегося в противоположный от бандитов угол заимки.
— Процесс пошел, — пробормотал он, оттаскивая туда же второго.
Илья, как самый опытный, продержался дольше всех, но, даже «поплыв», со скамьи не падал и с умным видом внушал что-то побратиму. Иногда, в моменты просветления, капитан ловил себя на том, что несет такую околесицу… Еще сутки назад скажи кто-нибудь Илье, что он с умным видом будет полемизировать о тактике и стратегии боевых действий против сил противника, использующего огнеметы, плюнул бы в лицо, оборжал, а то бы и в драку полез. А вот ведь — беседует.
— … Ну п-п-очему обязательно в чистом поле? — слегка заплетающимся языком втолковывал капитан Ивану. — Если чудо-юдо о трех головах п-п-п-рет на тебя на форсаже, у-у-у-у… — изобразил Илья, пристроив три пальца к затылку в виде короны, для большей наглядности пригнув крепкую, коротко стриженную голову к столу, — не лучше ли его в т-т-темный бор заманить да под заранее подпиленную лесину подвести?