— Надо же, какие ночи холодные, — громко сказал Кощей, старательно делая вид, что просто озяб.
— Хочешь, согрею?
Маленькая огненная ящерка игралась в камине угольками.
— Саламандра! — обрадованно заорал Кощей. — И как это я забыл о тебе?
— Обо мне всегда забывают… пока петух жареный в одно место не клюнет. Тебя как, уже клюнул, Кощеюшко?
— Еще как, — вынужден был признаться Кощей.
— Знаю, знаю.
— Откуда? — удивился Бессмертный.
— Земля слухом полнится, — уклончиво хмыкнула Саламандра.
— Слушай, раз уж ты здесь, помоги, — взмолился Кощей. Залпом осушил бокал и подался вперед. — Ничего для тебя не пожалею.
— Не ври, ты всегда жлобом был. Рубль дашь, тыщу возьмешь. Скажешь нет?
— Денежки, они счет любят, — сердито пробурчал Кощей, — а я всегда свое слово держу, не то что некоторые. Награда царская будет.
— Знаем мы ваши награды! Небось деревенькой вшивенькой откупиться хочешь.
— Весь посад Василисы на откуп даю!
Ящерка так и покатилась со смеху, взметнув вверх тучу седого пепла.
— Ну насмешил! — дрыгая лапками, заливалась Саламандра. — Ну хитер! И с Иваном, значит, поквитаться, и со мной рассчитаться.
— А что? — обиделся Кощей. — Тебе мало? Целый посад! Полдня полыхать будет. Одним топором срублен. Ни одного гвоздя нет. Ювелирная работа. Да только боюсь, не по зубам тебе этот посад будет, — притворно вздохнул Бессмертный.
— Это почему? — возмутилась Саламандра.
— И не такие там зубы обламывали. Вот Горыныч сейчас с Иваном в посаде бьется, да, боюсь, побьет его Иван. Разве что вдвоем супротив этой орясины совладаете. Оплата та же. Как, согласна?
— Да я и одна его раскатаю, — презрительно фыркнула ящерка.
— Вряд ли.
— Спорим?
— Да что с тобой спорить, проиграешь ведь.
— Спорим?!! — Разгневанная Саламандра вдруг начала расти на глазах.
— Ну спорим, — как бы нехотя согласился Кощей.
— Что в заклад ставишь?
— Посад Василисы.
— Посад теперь и так мой! — Из камина повеяло таким жаром, что каблуки на черных лакированных туфлях Кощея задымились. Его Бессмертие торопливо поджал ножки и принялся сбивать пламя. Лак вспучился и пошел пузырями.
— Ну чего обувку портишь? — рассердился Бессмертный. — Она ведь денег стоит. Говори толком — чего хочешь?
— Замок твой!
— Ох и ни фига себе! — возмутился Кощей.
— Испугался?
— Я?
— Ты!
— Согласен!
— По рукам?
— По рукам! — Кошей вгорячах с размаху хлопнул своей сухонькой ладошкой по светящейся малиновым цветом лапе Саламандры и заверещал, тряся обожженной рукой.
— Подуть? — услужливо спросила Саламандра, выползая из камина.
— Не надо!!! — Кощей кубарем скатился с кресла и отлетел в угол зала, продолжая трясти рукой.