— От вашей конторы я уже давно ничего не жду. Вы всегда были бюрократами. Здесь я и сам разберусь. Тем более что у меня тут есть и личный интерес. Мерси за информацию.
— Удачи тебе, Лучезарный.
Люцифер аккуратно прикрыл крышку мобильника.
— Не разберешься, — мрачно сказал Кощей.
— Почему? — удивленно поднял брови дьявол.
— Нечего тебе здесь делать, — решительно заявил Кощей. — Это моя территория. Сам разбираться буду.
— Не в моих привычках навязывать свои услуги клиентам, — пожал плечами Люцифер, — обычно они это делают сами, но у нас договор…
— Ты ко мне с этой липой лучше не лезь! — взвизгнул Кощей, потрясая кулачками.
— Как скажешь, — вновь пожал плечами нечистый, — но есть у меня предчувствие, что это не последняя наша встреча. — Он щелкнул пальцами и исчез в блеске молнии под громовые раскаты.
Кощей тоскливо оглядел опустевшие стены замка.
Саламандру, вывалившуюся из огня с огромным мешком, встречали в посаде как героя. Обеспечили почетное место в сковородке, пододвинули свежее ведро, освободили от железной одежки и принялись расспрашивать.
— Кощея не видала?
Саламандра отрицательно тряхнула головой. Вид у нее при этом был какой-то странный, нездоровый.
— Картины все собрала?
На этот раз кивок был утвердительный. Затем, не дожидаясь дальнейших вопросов, Саламандра макнула морду в ведро, сделала длинный глоток, облегченно вздохнула и подала наконец-то голос.
— Старый козел!!!
— Это ты о ком? — подозрительно спросил Никита Авдеевич.
— Кощей, — зло буркнула ящерка, — ловушку устроил, гад.
— Рассказывай! — приказала Центральная.
Оказывается, пока Кощей прятал по подвалам свои магические свитки, Саламандра занималась дегустацией его коллекционных вин. Содрав со стены первое и единственное в малом зале полотно, ящерка обнаружила нишу, заставленную бутылочками всевозможных видов и размеров. Любопытная ящерка схватила первую попавшуюся и, недолго думая, выжгла из горлышка пробку. Понюхала. Запахом жидкость чем-то смахивала на «эликсир». Легкомысленная и не очень трезвая Саламандра, не заботясь о последствиях, направила рубиновую струю в пасть и взвыла от боли. «Эликсир» Кощея был не того качества, нежели «эликсир» "папы". Челюсти ящерки захлопнулись и прикипели друг к другу в таком положении. Разгневанная Саламандра устроила в баре погром, затем, вспомнив, зачем ее сюда прислали, покидала картины в мешок, влепила стрелу в сиденье трона, насадила на него послание Чебурашки и переместилась обратно в посад. К счастью, «эликсир» "папы" вернул ей способность говорить. Это преисполнило сердце маленькой ящерки великой благодарностью, о чем она и сообщила своим новым друзьям.