Я заглушила вспышку ревности. Я ощущала ее всякий раз, когда муж упоминал об этой прекрасной блондинке-продюсере, одно время занимавшей все его внимание.
— Ничего страшного, — ответила я упавшим голосом. — Они опаздывают. Как обычно.
Он еще раз меня поцеловал, и я расплылась в улыбке.
К моему облегчению, сестра вызвала нас до того, как я наслушалась о грандиозном проекте, который Мудрейшая Минди предлагала Питеру, о том, какая она умная, и так далее. Мы прошли в заднюю часть кабинета, в комнату с медицинским оборудованием. Процедуру проводил не мой врач, а отдельный специалист. Сестра велела раздеться. Я по возможности задрапировала крошечным бумажным полотенцем свой выпирающий живот. Пока я решала, которая часть моего тела выглядит поприличнее, вошел доктор. Было трудно поверить, что этот человек прожил достаточно, чтобы стать профессионалом в своей области, а не в катании, например, на велосипеде без добавочных колес. Если бы не лысина, я дала бы ему лет девять. Когда это я успела постареть настолько, чтобы мои врачи были моложе меня?
— Какой у вас срок? — буркнул врач, перелистывая мою карту. — Нежелательно проводить эту процедуру после тринадцати недель.
Внимательное обращение с пациентом явно не входило в его обязанности.
— Мой срок — десять с половиной недель.
— М-м-м… — он с сомнением оглядел мой живот.
— Я просто толстая.
— Ты не толстая. Ты беременна, — сказал Питер.
В эту беременность он сказал такое впервые. Если пойдет так же, как и в прошлые беременности, скоро это станет мантрой.
— Что ж, ультразвук покажет нам возраст малыша, — доктор отодвинул Питера и сел на стул рядом с кушеткой. Он выдавил гель мне на живот, я дернулась, ощутив неприятный холод. — Я не смогу провести диагностику, если вы будете тут скакать.
Питер открыл было рот, чтобы возмутиться беспардонностью доктора, но я взглядом остановила его. Однако решила пожаловаться врачу на этого грубияна. Не желаю видеть его во время родов. Я уже собиралась попросить доктора перестать тыкать меня слишком сильно, как вдруг он повернул прикрепленный к кушетке монитор так, чтобы мы могли видеть.
— Вот ваш малыш.
Мы с Питером изумленно уставились на экран. Мы видели обоих наших детей на УЗИ, когда те были в утробе. Либо технологии далеко ушли вперед, либо поблекли наши воспоминания. Все видно так четко! Крошечный малыш похож на маленькую свернувшуюся креветку, и все его тельце целиком видно на экране. Его голова все еще была похожа на лампочку, но мы видели глазки, ротик, носик крючочком. Пока мы смотрели, он пихнул меня ручкой и толкнул ножкой. Улыбаясь, я взглянула на мужа. Он тоже широко улыбался.