— Не заезжай домой! — сказал Питер, едва я ответила.
— Почему?
— Потому что я нашел няню, но ее мама не разрешает ей остаться после восьми. Жди меня в ресторане «Без вина» через полчаса.
— А кто няня?
— Соседская Бетани.
— Питер! Бетани ведь только двенадцать лет!
— Нет, ей только исполнилось четырнадцать. Ты бы видела — за последние несколько месяцев она порядочно выросла. Стала похожа на Памелу Андерсон.
Так вот чем он занимается, пока я вожу детей в школу. Разглядывает соседских девочек.
— Я упустила тот раздел у Берри Бразелтона, где он говорит о том, что няню нужно подбирать по размеру груди.
— Джулиет, дай сказать. Она подходит нам. Ее мама находится в соседнем доме. Езжай в ресторан. Я уже не помню, когда последний раз мы проводили вечер без детей. Давай развлечемся, черт побери!
Ну и ладно. Уютный маленький ресторанчик в Голливуде — самое подходящее место, чтобы сказать мужу о грядущих колоссальных переменах в нашей жизни. Очередных. Я решительно захлопнула дверцу, не глядя на безобразие, оставшееся напротив дома Полариса. В конце концов, перегниет.
На обратном пути я позвонила Лили. Помощница соединила с ее мобильным телефоном.
— Привет, Джулиет! — Лили пыталась перекричать автостраду. У нее на трассе движение было более оживленным.
— Привет. Слушай, ужасно не хочется спрашивать об этом по телефону, но ты можешь мне сказать, как умерла твоя мать?
В трубке раздавался только шум машин и треск на линии.
— Лили! Ты еще здесь?
— Да, — ответила она. — Произошел несчастный случай.
Это мы уже знаем. Странно, почему Лили использует те же общие слова для описания смерти матери, что и ее отчим?
— Какой несчастный случай? — опять я слышала в трубке только шум машин. — Лили!
— Я здесь, Джулиет. Извини. Не могу говорить об этом. Все слишком… больно.
— Но…
— Нет. Я не могу, — и она отключилась.
Всю оставшуюся дорогу к ресторану я размышляла, почему Лили и Поларис не хотят говорить о смерти матери Лили. Что-то случилось в Мексике, но что? И может ли это иметь отношение к убийству Хло Джонс? Но у меня и своих проблем полно, так что я выбросила из головы мысли о матери Лили. Я приехала в ресторан раньше, чем Питер, села за столик на веранде под фонарем и стала набирать вес, нервно поедая хлеб. Я намазывала масло толстым слоем на хрустящую корку — там же кальций, значит можно! — и рассматривала ресторан. Очевидно, мы с Питером — единственные придурки в Лос-Анджелесе, которые ужинают в полшестого. Я хмуро подсчитывала, сколько должно еще пройти лет, прежде чем нам не нужно будет просить няню сидеть с детьми, чтобы провести вечер вдвоем. К тому времени мы успеем состариться и прослывем ранними пташками, ужинающими при дневном свете.