— Ты не ударилась, детка? — завопила я, останавливая машину. Отстегнула свой ремень, обернулась и дотронулась до Руби, удостовериться, что с ней все в порядке.
— Меня задушил ремень! — возмущенно заявила та.
— Где болит? — я нервно ощупала ее руки и плечи.
— Ничего не болит. Не люблю, когда меня душат.
Я еще раз ощупала ее, убеждая себя, что с ней ничего не случилось, и сказала:
— Подожди здесь.
Я выпрыгнула из машины и устремилась к припаркованному «ягуару», посмотреть, кто это перегородил мне дорогу. В нашем квартале нельзя ставить машины где попало. Я уже наклонилась, чтобы списать номер и сообщить в полицию, как стекло в окне опустилось, и мое возмущение сменилось удивлением.
Из окна смотрел бывший муж Лили, опираясь локтем на раму.
— Привет.
Его тихий голос больше походил на мурлыканье.
— Артур, ты с ума сошел? Ты чего остановился посреди дороги? Я чуть в тебя не въехала!
Он улыбнулся, и я ощутила, как по шее мурашки пробежали. Неожиданно он открыл дверь. Я сделала шаг назад и уперлась в передний бампер своей машины.
— У меня Руби на заднем сидении, — зачем-то сказала я. Он знал, что она там.
— Нам нужно поговорить.
Артур подошел и нажал мне на плечо. Я села на капот. Он убрал руку и сел рядом. Я сглотнула.
— Может, в дом зайдем? — предложила я, стараясь, чтобы голос звучал приветливо и дружелюбно. Взглянула на Руби. Хоть бы она сидела спокойно.
— Давай поговорим здесь.
Он говорил ровным и спокойным голосом, но по какой-то причине меня это напугало больше, чем если бы он кричал. Я плохо знала Артура. Они с Питером ходили на пару футбольных матчей, но я всегда проводила время с Лили наедине или с девочками. По правде говоря, не могу вспомнить, когда я воспринимала Артура и Лили как мужа и жену, кроме тех нескольких раз, когда он сопровождал ее на вечеринках. Их брак грозил закончиться разводом почти с того самого момента, как мы познакомились, хотя и продлился еще немного, прежде чем они об этом объявили. Артур всегда был любезен со мной. Лили, жалуясь на него, никогда не обвиняла его в жестокости. Почему же тогда я так нервничаю?
— Сейчас очень рано темнеет, — сказал Артур, оперся на локти и посмотрел в небо.
Я взглянула на него. Я что, сижу на капоте, чтобы трепаться о ерунде?
— Чего ты хочешь, Артур? Почему ты здесь?
Он не обернулся ко мне и продолжал смотреть в ночное небо.
— Твоя работа заключается в том, чтобы Юпитера не приговорили к смертной казни, так?
— Так.
— Тебе нужно найти свидетелей, которые подтвердят, что у него было трудное детство, что он был хорошим мальчиком и тому подобное?