Но поскольку Тристан решил встать на защиту Мередит, письмо пропало. Исчезло, как лепесток на ветру. Даже использование связей Общества в почтовом ведомстве не имело успеха: письмо отправилось неизвестно куда.
Ее пальцы нервно теребили накидку. Не зная, куда делось потенциально опасное письмо, Мередит не могла контролировать ситуацию. Не нравилось ей все это, особенно если учесть, что ситуация непрестанно менялась.
Эмоции бурлили в ней, а она не привыкла к состоянию внутреннего смятения. В течение многих лет она приучала себя управлять своими эмоциями.
Когда после смерти родителей она оказалась в доме дяди и тети и поняла, что в этой семье до нее никому нет дела, она научилась скрывать свои чувства. Это было средство защиты.
В следующий раз она позволила себе дать волю чувствам с Тристаном. Ее девчоночье увлечение кончилось ничем. Когда он оттолкнул ее, это разбило ей сердце, и она позволила дяде с тетей выдать себя замуж за человека, к которому была равнодушна.
Дэниелу, казалось, было все равно, любит Мередит его или нет, да и она никогда не прилагала усилий сделаться ему ближе, оставаясь в рамках благовоспитанности и терпимости. Их брак был добропорядочным, но лишенным страсти. Мередит это устраивало. Но она чувствовала себя одинокой.
Тристан напомнил ей, какой одинокой она была, когда рассказал, что искал ее и узнал, что она уже замужем.
Подойдя к двери, Мередит выкинула эти мысли из головы и шагнула в коридор. Она не знала, куда идет. Не знала, где ей спрятаться от разбушевавшихся чувств, которые пробудил в ней Тристан. Но она хотела от них спрятаться.
— О, вот вы где, леди Нордем.
Мередит устало прикрыла глаза. Она чувствовала себя прескверно. Голос, раздавшийся сзади, принадлежал леди Кармайкл.
Наклеив на лицо дежурную улыбку, Мередит обернулась:
— Добрый день, миледи.
— Не хотите ли составить мне компанию? — предложила Констанс.
Леди Кармайкл сделала жест, приглашая зайти в ее апартаменты. Мередит искала способ избежать приглашения, но все происходило так быстро, что она не сумела ничего придумать.
— Конечно. — Мередит вернулась и вошла туда, куда ее звали.
Гостиная в апартаментах леди Кармайкл была обставлена так же безупречно, как и все другие комнаты в доме. Стены и мебель спокойных тонов. Пол натерт до блеска, превосходный персидский ковер в той части комнаты, где стоял чайный столик.
— Какая славная комната, — безмятежно произнесла Мередит, ощущая все возрастающий дискомфорт. Когда она оставалась наедине с этой доброй женщиной, ее начинало мучить чувство вины. Констанс пыталась женить сына, а Мередит старалась доказать, что он изменник, и готовила его шею для петли. Тристан заслуживал кары за свои поступки, но Мередит все равно не нравилось лгать леди Кармайкл.