Дорис Дюбуа все же несколько растерялась. Она ожидала, что Грейс сникнет и испугается. Испугается, что она, Дорис, уведет у нее Уолтера Уэллса, как увела мужа. Но нет. А разве не Дорис только что назвали любимицей нации и не ее просили вести конкурс Евровидения в следующем, году? Все любят и хотят Дорис, это же совершенно очевидно. Так почему же слова Грейс так ее задели?
— Бог ты мой, — проговорила Грейс, — да разница в возрасте между мной и Уолтером меньше, чем у тебя с моим бывшим мужем.
Грейс в углу комнаты разбирала постиранные вещи, словно Дорис и не было, хотя внутри у нее все кипело. Что до Уолтера, то он водрузил на голову шапочку а-ля Рембрандт, которая согревала уши, и принялся перебирать смятые и скрученные металлические тюбики с краской. Наклейки с названиями давно отлетели под воздействием скипидара и жестких влажных пальцев, поэтому цвет Уолтер мог определить лишь по цветным кружочкам под крышками. Он сожалел, что стал художником, а не поэтом: жизнь вдруг показалась слишком трудной.
— Для мужчины вполне нормально вступать в брак с кем-то моложе себя. Но не для женщины.
— Это предрассудки, — отрезала Грейс. — Уолтер, давай рисуй голову Дорис. Чем скорее закончишь, тем быстрее она уберется отсюда.
Уолтер занял свое место перед мольбертом. Дорис выставила из-под, черного полотна длинную изящную ногу. Уолтер попытался сделать вид, что не заметил. Дорис одарила его сияющей улыбкой.
— За раму я с тебя, безусловно, возьму деньги, — сказала Грейс. — Этот портрет леди Джулиет формально принадлежит мне, хотя все, кажется, об этом забыли, Я за него заплатила.
— Какая же ты корыстная, — заметила Дорис Дюбуа. — Высасываешь из бедного Барли последние деньги, буквально лишаешь его всего. Ты заплатила, но деньгами Барли. И вы, Уолтер, смею заметить, тоже живете на его средства. Она вас купила.
— Жаль, что туловище не твое, — проговорила Грейс, убирая белье. — Все подумают, что у тебя четырнадцатый размер.
Дорис, не думавшая ни о чем, кроме ожерелья, совершенно об этом забыла.
— Уолтер немного подправит контуры — ведь подправите, правда? — и сделает меня изящнее. — У Дорис всегда было готово решение. Соображала она быстро.
Уолтер что-то пробормотал в знак согласия.
— Это будет подарок Барли ко дню рождения, — сообщила Дорис. — Где-то в декабре.
— Держу пари, ты даже числа не знаешь, — хмыкнула Грейс.
— Зато ты знаешь, — ядовито ответила Дорис. — Бедняжка. Раз вы с Уолтером живете такой жалкой жизнью в этой дыре, думаю, Барли следует об этом сказать. Это может сильно отразиться на твоих алиментах.