– Как скажешь, – сказала я и машинально встала из-за стола. Мы переместились за более просторный столик. В зал ресторана вошел Максим.
– Привет, как самочувствие? – произнес доктор, усаживаясь за столик. – Вы все обсудили? Она согласна?
Я вопросительно уставилась на Кирилла, он отвел взгляд и нервно покашливая, продолжил:
– Я как раз в процессе… предложения. Максим тоже не против наших с тобой отношений, – отчетливо выдавил Кирилл, уставившись на меня.
– А он причем? – путалась я в предоставленной информации.
– Он мой друг… Наталья, действительно, ничего не сказала?
Я отрицательно покачала головой, напряженно ожидая развязки нашего пикантного разговора.
– Я гей. И, как я уже сказал, Максим мой друг.
Врата безграничного счастья громко захлопнулись перед моим носом. Я быстро заморгала, внутренне приказывая организму сдерживать слезы. Зал ресторана кружился перед моими глазами, я молилась, только об одном: чтобы не свалиться в обморок. Сквозь шум в ушах я слышала обрывки фраз: серьезная фирма… грядущее повышение… шаблонная биография…
– Это все так отвратительно, – выдавила я вставая. Предательская слеза покатилась по щеке. Хотелось бежать из ненавистного ресторана без оглядки. Но моя «боевая» рана не позволяла мне двигаться, быстрее черепахи. Прихрамывая и шмыгая носом, с огромным трудом сдерживая слезы, я направилась к выходу.
Кирилл несколько раз окликнул меня, но повернуть голову не было сил. Я медленно удалялась с поля боя, с привкусом поражения и отчаяньем, скребущим острыми когтями по моей истерзанной душе. Домой я шла медленно. Не только потому, что зудела нога… Пелена слез размывала мне путь.
– Наташка, приезжай! – выдохнула я сквозь слёзы, вцепившись в трубку телефона.
– Буду через 15 минут! – торжественно пообещала подруга. В трубке раздались короткие гудки. Мой друг и соратник, неувядающий оптимист Наташка, только она знает, как мне помочь. У нее наверняка есть рецепт на лекарство от моей хандры.
– Ну и черт с ним! – начала она прямо с порога, – Не достоин тебя.
– Если бы ты знала, как мне плохо, – сказала я, разрыдавшись. Слезы лились градом. – Откуда они берутся? Четыре часа прошло, а они так и не заканчиваются, – всхлипывая, спрашивала я себя.
– Прекрати реветь, – взвизгнула Наташка. Ее подбородок задергался, и она начала хныкать.
– Прости меня, – тихо выдавила Наташка, сморкаясь в заранее приготовленный платок. – Не думала, что так далеко зайдет. Имею ввиду, твою влюбленность… Это я во всем виновата! Просто я думала… Я не знаю, о чем я думала! – и тут мою «утешительницу» захлестнула волна истерики. Теперь мне предстояло утешать, убитую горем женщину.