На этих словах Карабанова дверь распахнулась и на пороге выросла скульптурная фигура Галины Васильевны Стороженко.
Директор ликероводочного завода замер с застрявшими на губах словами.
– Ну, спасибо тебе, Марат, на добром слове! Спасибо, дорогой! – громко произнесла Галина. – А я-то, дура, сама хотела к Чечулину идти, тебя отмазывать! Спасать тебя, идиотка, собралась! Ведь все мне говорили, какой ты, Маратик, подлец! А я тебя еще защищала! Говорила, да, дескать, умом не блещет, зато сердцем чист! Какой там чист! Грязное у тебя, Марат Матвеевич, сердце! Подлое! Как у Иуды!
– Да, подожди, Галя! – облизал толстые губы Карабанов. – Ты ничего толком не слышала, а кипятишься!
– Все я слышала! Я десять минут за дверью стояла! Мерзавец ты, Карабанов, и негодяй! Господи, а что еще можно ожидать от недолеченного алкоголика? – спросила Галина Васильевна неизвестно у кого.
– Галя, зря ты так… – голосом несправедливо обиженного человека протянул директор.
– Галина Васильевна, может быть чайку? – попытался на правах хозяина разрядить обстановку Городовиков.
– Ефим, – не отвечая ему, обратилась Галина Васильевна к Мимикьянову. – Прошу тебя, проводи меня! Я не могу находиться рядом с этим человеком! – презрительно кивнула она в сторону Марата Матвеевича.
Директор ликероводки поджал свои мощные губы и молча смотрел в стол перед собой.
Мимикьянову очень не хотелось подниматься с удобного продавленного кресла и снова выходить в мир, где за Викулом Контрибутовым охотились разные люди.
Но он сделал героическое усилие над собственным организмом и встал с кресла.
27. Майор попадает в засаду
Ночь была насыщена электричеством.
Возможно, где-то над степью собиралась гроза. Но здесь в Колосовке небо над головой оставалось безоблачно звездным.
Ефиму показалось, что насыщающие воздух электрические разряды даже покалывает кожу.
Видимо, Галина почувствовала то же самое. Она как-то зябко провела ладонями по обнаженным выше локтей рукам, хотя было тепло.
– Замерзла? – спросил Ефим.
– Нет. Так что-то… Нервы! Мерзавец этот меня расстроил! За счет меня решил перед Чечулиным оправдаться! Негодяй! А я уверена, все это – его рук дело! И Сабаталин и сгоревшие машины!
Майор Мимикьянов ничего не сказал, предложил женщине руку, и они пошли в ночь.
– Ты домой?
– Ну, да!
– А чего без машины?
– Да уж в гараж поставила… Никуда из Колосовки ехать не собиралась. А тут куда ездить-то? Двигаться надо больше, а то уж в юбки не влажу!..
– Да уж не наговаривай на себя! На тебя хоть спереди, хоть сзади взглянуть приятно.
– Правда? – посмотрела ему в глаза Галя Стороженко.