19. Ужин в баронских владениях
– А я еду – смотрю: ты куда-то спешишь… Думаю, помочь занятому человеку надо! – показывая крупные цыганские зубы, произнес Василь Штирбу.
– Да, это удачно получилось! – переводя дыхание, ответил майор.
– Не пойму, а чего это спиридоновцы по одной улице с тобой бегают? Спиридон вроде всегда умным мужиком был… Неужели на контору руку поднял? С ума что ли на старости лет двинулся?
– Спиридон в порядке. Это его бойцы меня с одним институтским другом перепутали… – честно ответил майор.
– Тебя перепутали? – недоверчиво кинул на него взгляд водитель.
– Бывает. – окончательно выдохнул воздух погони Ефим.
– Хунхуз с ними… – раздумчиво протянул Василь. – Хунхуза Спиридон просто так не посылает…
Мимикьянов понял, что просилось к нему в сознание из темных нижних этажей мозга. Лично Хунхуза он никогда до сегодняшнего дня не видел, но оперативные материалы о первом помощнике Спиридона ему на глаза попадались. И даже его фотографию он в ориентировке встречал. Только фотография была сделана в профиль и в недостаточно освещенном помещении. Наверное, поэтому майор его сразу и не узнал.
– Слушай, Ефим, поехали в табор? Поужинаешь со мной! Да и спиридоновцы пока угомоняться… Как? – спросил Штирбу, не отрывая глаз от дороги.
– Да у меня тут дело еще одно есть… – засомневался Ефим.
– Соня сегодня на ужин сармале приготовила, а? – выбросил козырного туза хитрый цыган.
Тут уж майор Мимикьянов устоять не смог.
Сармале – это маленькие, размером с грецкий орех шарики из мясного фарша с луком, белым хлебом и яйцами. Сначала их обжаривают в большом количестве жира на сковородке, затем тушат в белом вине под слоем капусты и томатов и, наконец, доводят до появления румяной хрустящей корочки в горячей духовке. Сармале хозяйки подают на стол не часто. Его только готовят три дня. По дню на каждую кулинарную операцию. И когда мясные шарики на столе, у мужской половины семьи – праздник.
– Ну, если только ненадолго… – смалодушничал майор.
– А, то-то! – заулыбался знающий жизнь цыган.
– Так, вы ж, ромалэ, такой народ, и больного при смерти сплясать уговорите! – досадуя на свою слабость сказал Ефим.
– И чем плохо? Если не выживет, так хоть помрет веселым, а? – довольный похвалой засмеялся Штирбу.
Когда они подъезжали к повороту, за которым находился отрезок дороги, ведущий в старые железнодорожные мастерские, то увидели, что оттуда выезжает темный джип с тонированными стеклами. Выбравшись на шоссе, он быстро покатился в противоположную от них сторону.