Перед трудной битвой следовало бы хорошо отдохнуть — понимал это и Александр. Совершив ритуальное жертвоприношение, он отправился в свою палатку для сна, но сон его витал где-то над бескрайней равниной, заполненной вражеским войском. Он думал о величине персидской армии, о предстоящей опасности, о наступлении того часа, который решит все. Ему удалось ослабить тревогу только перед утренней стражей — и он погрузился в глубокий сон. Готовить войско к сражению пришлось Пармениону.
Парадоксальную ситуацию описывают прочие античные авторы. У Юстина находим следующее:
Когда перед началом битвы не оказался на месте один только царь и когда едва удалось Пармениону его разбудить, то все стали спрашивать Александра, почему он уснул в такой опасный момент, тогда как обычно он даже во время отдыха спал мало. На это Александр сказал, что он избавился от тяжкой заботы и уснул благодаря внезапной уверенности в том, что предстоит сражение со всей массой войск Дария, а до того его страшило, что война может затянуться надолго, если персы разделят свои силы.
Авторы подробно описывают построение македонян перед битвой. Любопытно, что первыми называются имена военачальников, которым суждено погибнуть… но не под Гавгамелами и не от персидских мечей, а от руки Александра или по его приказу. Именно эти военачальники во всех битвах возглавляют лучшие македонские подразделения, которые и обеспечивают победы.
Диодор пишет:
На правом фланге он поставил царский эскадрон под начальством Клита, прозванного Черным, рядом с ним — других друзей под командой Филоты, сына Пармениона, и рядом — семь других конных полков под его же начальством. За ними сзади был выстроен пехотный отряд с серебряными щитами, отличавшийся блеском вооружения и мужеством воинов. Ими предводительствовал Никанор, сын Пармениона…
Всем левым крылом командовал Парменион. Битва началась неудачно для македонян. Дарий пытался окружить с флангов македонское войско и бросил в бой свою лучшую конницу. Завязалась упорная конная схватка. Подробности мы находим у Арриана.
Воинов Александра пало больше: варвары подавляли своей численностью, а кроме того, и сами скифы и лошади их были тщательно защищены броней.
Левый фланг, находившийся под командованием Пармениона, стал в беспорядке отступать, теснимый бактрийской конницей, которая с шумом и криком стремительно ударила на македонян, в то время как всадники Мазея обошли фалангу и напали на охрану обоза. Парменион через гонцов сообщил Александру, что лагерь и обоз будут потеряны, если царь немедленно не пришлет тыловым отрядам сильное подкрепление, сняв для этого часть войск с передней боевой линии. Как раз в это время Александр подавал окружавшим его воинам сигнал к наступлению. Услышав просьбу о помощи, он воскликнул, что Парменион, наверное, не в своем уме, если в расстройстве и волнении забыл, что победителям достается все имущество врагов, а побежденным следует заботиться не об имуществе и рабах, а о том, чтобы, храбро сражаясь, со славой принять смерть.