– Он побывал возле твоей консультации, дождался, когда ты уйдешь оттуда, – сказал Таддеус. – Потом он проследил за тобой до дома и выжидал, когда его можно будет обыскать.
Леона поежилась.
– Этот человек получает удовольствие от убийств, – проговорила она. – Не сомневаюсь в том, что он не вошел в дом, когда там были мы с миссис Кливз, только из-за Фога. И если бы не моя собака… – Леона осеклась, не в силах договорить до конца.
Оба опустили глаза на Фога, который, в свою очередь, смотрел на них с выражением вежливого любопытства.
Леона взъершила ему шерстку, а затем снова обратилась к Таддеусу:
– Так ты считаешь, что мистер Смит и есть Полуночный монстр?
– У меня нет ни доли сомнения в этом, – ответил Уэр, поворачиваясь к двери. – Пойдем. Нас ждет еще одна встреча. Нам необходимо узнать имя женщины, которую мы нашли мертвой в музее Делбриджа.
Леона покосилась на окаменевшую фигуру, стоявшую возле письменного стола.
– А что делать с мистером Гудхью?
– А что с ним? – Таддеус отворил переднюю дверь магазина. – Пусть стоит тут, пока не замерзнет.
– Не можешь же ты оставить его в таком состоянии, Таддеус, – сказала Леона. – Как долго будут длиться чары?
Жар в его глазах, которые начали было остывать, вспыхнул снова.
– Это не чары, черт возьми! – выругался он.
– Извини, – вымолвила Леона, быстро зашагав к двери в сопровождении собаки. – Я не хотела тебя обидеть.
Таддеус посмотрел на нее таким пронзительным взглядом, что тот, похоже, мог бы проникнуть сквозь густую сетку вуали.
– Я не колдун, – спокойно проговорил Таддеус.
– Да нет, конечно! – поспешила согласиться Леона. – Но колдовства и не существует вовсе. И слово «чары» я использовала в метафорическом смысле.
– Я бы предпочел, чтобы ты не использовала его ни в каком смысле, – недовольно проворчал Таддеус. – Во всяком случае, по отношению ко мне. Я гипнотизер, более того, я очень сильный гипнотизер, но мои способности носят физический характер, а не сверхъестественный.
– Да, я знаю, но…
Таддеус кивком указал на окаменевшего человека.
– В гипнозе нет ничего магического, – сказал он. – И я использовал свой талант лишь для того, чтобы временно нейтрализовать его чувства. Множество практиков способны сделать примерно то же самое. В таком состоянии человек поддается внушению, но к колдовству это никакого отношения не имеет. Все дело в элементарной способности манипулировать некоторыми потоками.
Неожиданно Леона поняла.
– Без сомнения, ты не из тех, кто пострадал от обвинений в применении оккультных знаний, – спокойно проговорила она. – Когда я работала в Литтл-Тиктоне, священнослужители не раз читали мне целые лекции о том, что я прибегаю к помощи зла, и настоятельно советовали мне бросить профессию. А женщинам из предыдущих поколений моей семьи часто приходилось пользоваться своими умениями тайком, так как они сильно рисковали: их могли арестовать и даже сжечь на костре. И многим пришлось убегать, спасая жизнь, потому что на их пути встречался какой-нибудь чрезмерно ревнивый фанатик веры, который вбил себе в голову, что Господь избрал именно его для того, чтобы он избавил мир от ведьм и колдунов. Даже сегодня, даже в обществе «Аркейн» есть люди, считающие, что те, кто работает с кристаллами, немногим лучше обычных карнавальных зазывал.