– Вы будете священник Понтий, в гражданской жизни Понтий Доримедонтович Копьев? – обратился милиционер к спускавшемуся по ступенькам храма отцу Понтию.
– Я… – опешил отец Понтий. – А в чем, собственно, дело?
Милиционер улыбнулся, крутанул правой рукой черный лоснящийся ус и продолжал:
– Господин Копьев, дело в том, что мне необходимо срочно с вами поговорить по делу, имеющему прямое отношение к нашему ведомству.
Отец Понтий уныло вздохнул, подумав про себя: "Не достаточно ли сюрпризов на сегодняшний день? Еще мент какой-то странный. Усы, бородка. Что, им в милиции теперь разрешают не бриться, что ли? Прямо д’Артаньян какой-то. Хорошо, хоть Мила ушла раньше…".
– Ну что же, если вам угодно, господин милиционер, давайте пройдем в храм, в мою комнату, там и поговорим спокойно.
– Нет, святой отец, в храм мне невозможно. У меня оружие и вообще… Не мне вам церковный устав преподавать. В храм ведь нельзя с оружием входить.
– Что же вы предлагаете?
– Я вас провожу. Вы на машине?
– Да. Она у меня тут через два двора запаркована.
– Вот и пойдемте, а по дороге поговорим.
Отец Понтий замялся:
– Простите… Хотелось бы все-таки… Я ведь вас первый раз вижу. Понимаете?
– Понимаю, – саркастически улыбнувшись, ответил милиционер и распахнул перед самым лицом отца Понтия удостоверение.
Отец Понтий ознакомился с должностью и офицерским чином милиционера, потом внимательно сличил фотографию с внешностью стоявшего перед ним. "Действительно, он", – подытожил отец Понтий.
– Как будто все в порядке. Слушаю вас внимательно.
Милиционер спрятал удостоверение, и они пошли.
– Говорить мы будем с вами, святой отец, о том, – мягко повел беседу милиционер, – что нужно быть бдительными. Очень бдительными.
Отец Понтий приостановился и непонимающе посмотрел на собеседника.
– А вы не удивляйтесь, не удивляйтесь. По городу разгуливает опасный преступник, беглый убийца, рецидивист Влас Александрович Филимонов… – милиционер выразительно посмотрел на отца Понтия и, делая ударение на каждом слове, сказал: – Вам, между прочим, хорошо известный! А вы что? Где ваша бдительность, господин святой отец?
– Вы шутите что ль?.. Или серьезно?.. – настороженно спросил отец Понтий и осекся.
– Я, Понтий Доримедонтович, более чем серьезно. Какие могут быть шутки, когда вот в эту самую минуту, пока мы тут с вами мило прогуливаемся, Филимонов, возможно, совершает новое зверское преступление. Может быть, насилует какую-нибудь невинную девушку или еще что-нибудь похуже… Вот в эту самую минуту! Понимаете, Понтий Доримедонтович?