– Именно в этом и заключается твоя глубочайшая ошибка, – назидательно произнесла Алла. – Чтобы заполучить мужика, надо как следует поработать. Не менее, между прочим, серьезное и трудное дело, чем организовывать наши праздники. Требуется полная отдача. Вот в двадцать лет ресничками хлопнешь, бедрышками поведешь, и мужик твой с потрохами. А когда сорок пять, сама понимаешь. Реснички могут и отвалиться, а бедрышком можно что-нибудь своротить.
– Алка, не путай меня с собой. У меня с объемом бедер пока порядок, нормы не превышаю, – на меня вдруг напала стервозность.
– Тургор все равно не тот, – оставив без внимания мой выпад, заметила Алка.
– Какой еще тургор? – не поняла я.
– Темнота. Тургор – это упругость кожи. И мяса тоже, – подумав, добавила она. – А уж о конкуренции в нашем возрасте вообще молчу. Хорошего мужика добиться – как войну выиграть.
– Знаешь, что-то мне не хочется кого-то с боем брать. И кроме того, ты, Алка, абсолютно не права. Вот я на Сашку и ее подружек гляжу. Двадцать с небольшим лет, ресницы, бедра и тургор твой – в полном порядке. Все при них. Умницы-красавицы. И почти все не замужем.
– Не путай божий дар с яичницей, – устало выдохнула Алла. – Ты и меня не слушаешь, и у самой в голове полная каша. Давай-ка разложим по полочкам. Замужество, женитьба, жених, свадьба – это одна полочка. Любовник, чувства, секс – совсем другая. Пусть Саша и ее подруги не замужем, но у каждой из них, уверена, есть мужик. Хоть какой-нибудь, хоть завалящий. А у иных, может, даже два, а может, и больше. Иными словами, у них отношения, секс, а у тебя – вообще ничего и никого. И в этом твоя основная трудность. Сколько уже лет ты одна?
– Да лет девять… нет, десять, – посчитала я.
– Господи, неужели уже десять! – Алка присвистнула. – Надо же, время летит. Слушай, подруга, у тебя же тело – совсем не обихожено!
– У меня душа обихожена, – немного обиделась я.
– Душу пока оставим в покое.
– Считаешь, тело важнее?
– У тела времени меньше осталось, чем у твоей души. Она у тебя и в шестьдесят такой останется, а с телом – беда.
В железной логике Алке не откажешь. До чего четко сформулировала!
– Телом надо успеть попользоваться, пока еще есть чем, – добавила она. – Ох, где бы тебе мужика найти? Как же я раньше об этом не подумала.
– Раньше нам с тобой некогда было. Вели борьбу за существование, – напомнила я.
– Точно. Лучшие годы неизвестно на что угрохали.
– Зато мы теперь обе самостоятельные женщины.
– Твоя правда, – согласилась она. – Видимо, у тебя, Глаша, весь пар на это и уходил. А теперь жизнь устаканилась, девки подросли, вот ты и затосковала. Может, кого-нибудь из Вовкиных приятелей подкинуть? Но какие-то они все некондиционные. Да ты и сама их знаешь. Ну просто кривой, хромой и горбатый из анекдотов. Один пьет запойно, другой любит девочек не старше восемнадцати, любил бы и помоложе, но уверяет, что чтит Уголовный кодекс, в чем я лично сильно сомневаюсь. Земсков – импотент. Это все знают, да он и сам об этом на каждом шагу говорит. Он даже на платонические чувства не способен. У него единственная любовь – деньги. У Карамышева жена – настоящая баба яга, следит за каждым его шагом. И ростом он не вышел, на полголовы ниже тебя. На фига тебе такие? Кто еще остался? А-а, Лебедев!