Нет, мир все-таки не так уж плох! Есть, есть место дружбе! С этим оптимистическим выводом я припарковала машину у Лизиного подъезда и, бросив в трубку: «Мариночка, спасибочки огромное, по гроб жизни обязана! Жди меня! Скоро буду!» – поспешила к невесте.
Зареванная Лиза ждала меня в дверях, прижимая к груди завернутый в целлофан шедевр свадебного «от кутюр».
– Смотреть будете? – спросила она.
– Зачем? От моих взглядов пятна не исчезнут. Я не волшебница. Пусть смотрит тот, кто будет чистить.
– А я думала, вы сами.
Оказывается, здесь обо мне такого высокого мнения! Считают меня всемогущей. Есть от чего возгордиться. Однако я скромно ответила:
– Для любого дела существует профессионал. Я уже договорилась. Сейчас отвезу.
– Но свадьба ведь завтра, – привалившись к мраморной колонне, подпиравшей свод внушительных размеров холла, простонала бедная Лиза.
– Вечером я твое платье верну.
Про Маринино «без никакой гарантии» я предпочла умолчать, чтобы не вызвать новой волны истерики. Будем решать проблемы по мере их поступления.
Слезы у Лизы высохли.
– Спасибо большое, Глафира Филипповна. А то я уже думала, придется отменять свадьбу.
– В крайнем случае утром новое бы купили, – сказала я.
– Что вы! – возмущенно похлопала наивными голубыми глазами невеста. – Я хочу выходить замуж только в этом. Мне его два месяца в Париже на заказ шили.
Я промолчала, а про себя подумала: «Если тебе так близко и дорого именно это платье, то зачем ты его примеряла и одновременно пила кофе?» Вопрос, конечно, риторический и задавать его вслух я не собиралась. Хотя бы по той причине, что, во-первых, ответ ровным счетом ничего не менял в сложившейся ситуации, а во-вторых, уверена, Лиза своим действиям не смогла бы найти объяснения. Эта девушка, насколько мне удалось ее узнать, вообще шла по жизни, руководствуясь больше не разумом, а сиюминутными импульсами.
– Ладно. Давай платье, и я поехала. Время идет, а химчистка ждет.
– Вы уж постарайтесь, Глафира Филипповна, – глаза у невесты вернулись на мокрое место.
Маленькая химчистка, затерявшаяся во дворах на проспекте Мира, принадлежала Марине. Весь персонал состоял, собственно, из нее самой, ее помощницы и мужа помощницы. Возможно, в Москве есть химчистки и пошикарней, однако эта была единственной, которая вызывала у меня стопроцентное доверие. Марина – профессионал высокого класса. Начинала еще в государственных химчистках, затем работала в отелях вроде «Метрополя». Словом, уж если кто и мог свести пятно, не испортив при этом вещь, то только она. Марина за свою жизнь уйму вещей перечистила. И из тончайшей кисеи, и из нежнейшей замши, и выходные платья – с аппликациями и без оных. Даже шубы она умела чистить так, что они становились как новенькие.