– Полный бред! – воскликнула я, лишний раз про себя отметив, что наемная рабочая сила окончательно у нас распустилась.
– Почему бред? Работать не даете, а только возмущаетесь.
Стремясь окончательно разгромить противника, я сочла хорошим тактическим ходом предоставить ему свободу действий.
– Ладно, показывайте, как вы умеете работать, не заходя.
– Давно бы так, – проворчал молодой человек. – А то только с настроения зря сбиваете.
И встав в позу, он запел оперным голосом:
Не уходи, побудь со мною,
Здесь так уютно и светло!
Я поцелуями покрою
Уста, и очи, и чело…
Я остолбенело слушала, чувствуя себя, как Алиса в Стране чудес, «все страньше и страньше». Забавная, однако, у этой конторы манера чинить краны и прочищать унитазы. Им что, песня строить и чинить помогает? А вдруг и вправду? Вот он сейчас допоет, я пойду проверю, и выяснится, что сантехника работает. Наверное, я просто отстала от жизни.
Сантехник допел, поклонился, выхватил откуда-то из-за угла неимоверных размеров корзину с тюльпанами и, опустившись на одно колено, протянул ее мне.
– Будьте счастливы, Глафира Филипповна!
– Это что, приз? – слегка отпрянула я.
– Женщина! – возопил молодой человек дурным голосом. – Прекратите издеваться и берите свой заказ! Я, между прочим, при исполнении и тороплюсь. У меня еще пять штук таких.
– Так вы не сантехник? – до меня только сейчас что-то начало доходить.
– Твою мать, – бросил в сторону молодой человек. – Извините, мадам, сорвалось! Но где я и где сантехник?
– Вы тут, – я чувствовала себя просто обязанной помочь ему с ориентацией в пространстве. – А где сантехник, не знаю.
– А вы, значит, сантехника ждете? – осведомился парень.
– Да нет.
– Тогда ничего не понимаю.
Я, в свою очередь, мало что соображала, кроме одного: пора ретироваться. Еще немного, и молодой человек запросто мог убить меня.
– За это точно уплачено? – с трудом удерживая большую корзину, задала я последний вопрос.
– Точнее некуда.
Едва он это произнес, я захлопнула дверь. Он тоже не задержался. Я услышала удаляющийся топот его ног.
– Глафира, куда вы исчезли? – донесся до меня из гостиной голос хозяина.
Войдя, я опустила на журнальный столик свою тяжеленную ношу и строго осведомилась:
– Ваша работа?
– Ничего себе, благодарность! – воскликнул он. – Я, раненый, старался, заказывал, хотел соблюсти традиции…
– А я его…
Договорить я не смогла. Меня скосил истерический хохот. Никита явно ничего не понял. Такой реакции на букет он никак не ожидал.
– Глафира, в чем дело?
Какое-то время я лишь отмахивалась, продолжая стонать от смеха. У меня даже слезы из глаз потекли. Потом, кое-как взяв себя в руки, я изложила ему историю с посыльным. Теперь уже начал хохотать Туров.