Рука не желает подчиняться, с плечом, по крайней мере, он не ошибся. Так, сведем лопатки. Вздохнем… Ничего! Неужели примерещилось, но мертвецы — вот же они! Он не мог перебить всех. Половину, да, половину он положил, но остальные его почти добили.
— Один… — Эпинэ, словно вынырнув из омута, ошеломленно оглядел дело рук своих. Полдюжины тел валялись вперемешку с раздавленными фруктами и битыми вазами, а он ничего не помнил, то есть помнил какую-то муть с ландышами и Леворуким.
— Монсеньор! Вы целы? Ответьте! — Это не мухи, это скулит собачонка. Разве у НЕЕ была левретка?
Пальцы в крови, отвратительно-липкие, вокруг ногтей черно-красная кайма, у самого лица тело без головы. Из расстегнутого воротника выглядывает шея. Кровь вытекла, осталось мясо, кости да какие-то слизистые дырки. Как у курицы, только больше… Сквозь тающее кровавое марево проступают женские глаза. Испуганные, огромные, черные — Марианна! Забилась в угол, бессильно опустив руки. Платье залито то ли кровью, то ли вином, волосы растрепаны. Чей она враг, его или Альдо? Чей друг?
— Грабители. — Робер поймал встревоженный взгляд офицера. — Сюда ворвались грабители. По могите мне.
Дойти до кресел он может и сам, но этого мало. Нужно собраться с мыслями, перевязать запястье и дурацкую царапину на плече, добраться до дома и лечь, иначе он околеет.
— Вам нужен врач, — подает голос баронесса, — и вам нужно лечь!
— Потом! — В этом доме он не уснет даже под охраной, и дело не в убийцах. — Теньент… Назовите ваше имя.
— Льюис Грейндж.
Парень полон рвения. Хороший офицер, но лучше б сюда явился какой-нибудь болван.
— Вы из Надора?
— Из Корды.
— Я там бывал. — Тошнота подкатывает волнами, в которых барахтаются Марианна, теньент Грейндж, левретка Эвро…
— Мой маршал, умоляю, вспомните, что произошло. — Этот не отцепится, он и сам бы не отцепился. — Нужно найти преступников.
— Я мало чем могу помочь. — И я не хочу вам помогать. — Возможно, госпожа баронесса заметила больше. Мы… ужинали и беседовали. Потом залаяла собачка, я не обратил внимания… Госпожа Капуль-Гизайль настояла, чтоб я проверил, я взял шпагу, и тут они ворвались.
— О, — прошептала Марианна, — это было так ужасно… Вас могли убить!
Могли, но не хотели, и об этом, сударыня, мы еще поговорим, но позже. Сейчас Первый маршал Талигойи ничего не соображает.
— Сударыня, — Эпинэ поймал бархатный взгляд, — все обошлось. Постарайтесь вспомнить, что можете, потому что я НЕ УСПЕЛ НИЧЕГО РАЗГЛЯДЕТЬ.
— Спасибо, герцог… Я обязана вам больше чем жизнью. Теньент, я, увы, не очень наблюдательна. Грабители вбежали через дверь, которую я всегда считала ложной.