— Ничего, — отмахнулся Дуглас, — занимайся своим делом.
— Пусть господа отдохнут, — Франсуа вытер фартуком руки, — а я за вином побежал.
— Мне вина не надо, — крикнул вдогонку Дуглас, — молока принеси, если есть.
Франсуа не ответил, заорал на свою Сюзанну, и дверь захлопнулась.
— Проныра. — Матильда потрясла стриженой головой. Восьмидневная усталость и тепло стремительно превращали тело в неподъемную колоду. — Не нравится он мне. Не жадный какой-то, и глаза бегают…
— Будем расплачиваться, увидим, какой нежадный. — Дуглас стянул перчатки и принялся растирать руки. — Лучше отдохнуть в этой дыре, чем в большом селе.
— Гица, может, заночуем? — Лаци потянулся, откровенно наслаждался отдыхом. — Поздно нас догонять…
— Было бы поздно, если б не сразу хватились. — Леворукий его знает, когда в Тарнике поняли, что королевской бабки нет в столице, а в столице дошло, что в Тарнике ее нет еще больше.
— Ваше вино. — Франсуа с подносом напрочь загородил дверь. Лучше было сесть в общем зале, а не лезть в эту крысоловку.
— Мне вина не надо, — повторил Дуглас, — не пью.
— Как же зимой не пить? — Не держи толстяк поднос, он бы схватился за сердце. — Холод, он вина боится…
— Шадди у тебя есть? А нет, молоко давай.
— Не варим мы горечь эту, — насупился хозяин, — а молоко найдется.
— Дуглас, ты пить совсем бросил? — Вино у Франсуа было отменным, и это тоже было подозрительным. — Или только до Сакаци?
— Сам не знаю. — Темплтон вытащил шпагу, осмотрел, сунул в ножны. — Не пьется что-то… А в Сакаци я не задержусь, поеду в Ургот.
— К Савиньяку или к Фоме?
— К Савиньяку…
— Молоко для господина, — Франсуа опять торчал в проходе, — утреннее…
Может, и впрямь остаться до утра? Фуражиры Альдо за Данар не забираются, а погоня, если она и была, пошла по Алатскому тракту, а не по Южному. И все бы хорошо, если б не трактирщик. Такому поверишь, утром не проснешься…
— А господа, часом, не из столицы? — Подозрительный Франсуа и не думал уходить. — Что люди-то говорят? А то пока до нас новости дойдут.
— Мы из Придды, — Дуглас пригубил свое молоко, — проездом… А про столицу плохо говорят.
— Вот и я слыхал, — закивал трактирщик, — вовсе Та-Ракан распоясался, ну да ничего, и на него управа найдется… Еще вина изволите?
— Давай, — решил за всех Лаци. — Когда обед будет?
— Жарится, — Франсуа закатил глаза и мечтательно потянул носом, — фырчит, шкворчит, любо-дорого… В подливу чеснок или имбирь класть?
— Чеснок. — Матильда угрюмо оглядела пистолеты. — Положишь имбирь — убью.