Справа что-то громко и зло стукнуло, Робер обернулся: Альдо с раздувающими ноздрями нависал над залитым солнцем залом.
— Мы покидаем Высокий Суд, нас призывают иные дела. Кортней, по окончании заседания ждем вас с докладом. Мы более не намерены присутствовать на судебных заседаниях, но мы полностью доверяем Чести и Слову талигойских эориев. Продолжайте!
— Ваше Величество, — гуэций позеленел, но его тога все равно была ярче, — Ваше Величество!..
Ответа Кортней не дождался, только стукнули алебарды гимнетов. Его Величество промчался по бело-золотому ковру и скрылся за украшенными Зверем створками.
— Какая жалость, — сказал Ворон, — не правда ли, господа?
Альдо сбежал, Кортней с Фанч-Джарриком уткнулись в бумаги, Алва прикрыл глаза. Время тянулось, Рассветных гимнетов сменили Полуденные, по осиротевшему белому креслу плясали разноцветные блики, шевелились и перешептывались послы, становилось душно.
— Ваше Высокопреосвященство, господа Высокие Судьи, господа послы, — опомнился наконец Кортней. — Высокий Суд приступает к следующему пункту обвинительного акта. Обвинение готово?
— Да, господин гуэций. — Фанч-Джаррик, придерживая зеленый балахон, взобрался на кафедру. Смертельный балаган продолжался.
— Высокий Суд слушает. — Вряд ли супрем был счастлив свалившейся на него честью, но отправляться за Краклом и Феншо ему не хотелось,
— Господа Высокие Судьи, — равнодушно прочитал маленький прокурор, — обвинение намерено доказать, что подсудимый был участником заговора, направленного против Людей Чести, и что жертвами этого заговора стали Его Преосвященство епископ Оноре, множество талигойцев, включая малолетних детей, и девятеро иноземных негоциантов.
С целью сокрытия данного заговора обвиняемый собственноручно убил лжеепископа Авнира и приказал уничтожить свидетелей из числа так называемых висельников. По той же причине, а именно, чтобы отвести подозрение от себя и Квентина Дорака, обвиняемый подделал улики, указывающие на братьев Ариго. Обвинение просит суд последовательно заслушать показания Фердинанда Оллара, Жанетты Маллу, Раймона Салигана и графа Штанцлера. Если Высокий Суд сочтет необходимым, будут допрошены и другие очевидцы так называемой Октавианской ночи.
— Высокий Суд выслушает перечисленных свидетелей.
— Обвинение вызывает Фердинанда Оллара.
— Введите, — велел гуэций, и Оллара ввели. Через ту же дверь, что и Алву. Низложенный король и не подумал похудеть, напротив, бледное лицо стало толще, или дело было в отеках? Богатое бархатное платье казалось совсем новым, цепей не было, да и зачем? Такие не бегут и не дерутся.