– Давно у вас этот незарегистрированный номер?
– Его дали только сутки назад, причем самым секретным образом.
– Вы сами получали номер?
– Нет, мистер Арчер, через своих друзей в телефонной компании. Были соблюдены все меры предосторожности, чтобы о новом номере знали только абсолютно свои, надежные люди – только моя мама, ее патронажная медсестра, ну и еще мамин доктор.
– Хорошо, – сказал я. – Конфиденциальность действительно соблюдена, судя по вашим словам. А пока что и по новому номеру звонят, и заказные письма на дом идут. А бывало так, что в дверь стучали, когда вы не могли подойти к двери, потому что, скажем, принимали душ или были еще чем-то заняты?
– Нет. Только звонки и письма.
Я поднял трубку и позвонил в фирму звукозаписывающей аппаратуры, с которой наше агентство поддерживало деловые отношения, и сказал:
– Мне нужен маленький портативный магнитофон с подключателем для записи телефонных разговоров. Требуется самый чувствительный, чтобы улавливать и точно записывать малейший звук в трубке. На федеральные законы мне плевать. Доставьте как можно скорее в дом Недлер-Армс, проезд Недлер-Сити, квартира номер 617, с хорошим запасом пленки. Счет на оплату выпишите фирме «Кул и Лэм».
Мне ответили, что магнитофон пришлют в течение получаса.
Я положил трубку и сел в кресло.
– Будут еще звонки, – сказала Мэрилин. – Иногда бывает два-три в течение часа или полутора.
– Хорошо, – сказал я. – Мне нравится говорить с этим малым, точнее, мне нравится, что он меня слушает.
– Для чего вам магнитофон?
– Хочу записать, как он дышит.
– Какой от этого прок?
– Каждый человек дышит по-своему, – объяснил я. – Поэтому при испытаниях на детекторе лжи записывают и дыхание. В больнице тоже интересуются пульсом и дыханием. Я хочу установить, имитирует ли ваш, так сказать, собеседник тяжелое дыхание или он так естественно дышит, как корова.
– Имитирует тяжелое дыхание.
– Я тоже так полагаю, – сказал я. – Если же это не имитация, значит, он страдает астмой или у него больное сердце, и он только что торопливо поднялся по лестнице.
– Я записана на сегодня в парикмахерскую, – сказала она. – Что в таком случае обязан делать мой телохранитель?
– Буду сидеть рядом с вами в парикмахерской, – ответил я.
– Вы что же, так все время будете со мной?
– Ни на одну минуту мы не выпустим вас из виду.
– Ну, это меня тоже пугает, это уж, я бы сказала, чересчур интимно получается.
– Вас пугает интимность? А замужем вы были?
– Да, – сказала она, слегка потупившись.
– Прекрасно, в таком случае вы выдержите. Представьте себе, что я – ваш муж.