– Верно, – сумрачно кивнул Шен. – Но ты кое о чем забываешь. У меня есть «Копье света». То самое, которое развоплотило Тиф. Оно ломает любые щиты. При удаче, это можно сделать быстро.
– Боюсь, что одного туза в рукаве недостаточно.
– У меня будет дополнительный резерв силы.
– И где ты его возьмешь? Что-то я не вижу рядом с нами Огоньков. Послушайте, ребята. Вам незачем меня в чем-то убеждать. И я, и Ласка, будем с вами до конца. Но просто я хочу, чтобы вы полностью представляли возможные последствия этой затеи.
Шен усмехнулся, протянул руку и указал на «Гаситель Дара» у меня в ножнах:
– Вот мой Огонек.
Я молча смотрел на Целителя, не понимая, куда тот клонит.
– Я очень много думал о природе этих артефактов, – произнес он. – Им несколько тысяч лет. По словам Тиа, их создавали серые маги прошлого – еще те, кто жил на Западном континенте… А теперь скажи мне – ты знаешь, что происходит, когда умирает носитель «искры»?
– Все знают, – буркнул я. – Дождь – от светлых, покойники – от темных.
– Верно. Частичка Дара, не вернувшаяся в Счастливые сады или Бездну, остается в нашем мире. Но почему ничего не происходит, когда кто-то применяет стрелы или этот нож? Что было с Проказой и Чахоткой?
Я продолжал недоуменно хмуриться, а Целитель довольно улыбнулся:
– Артефакт втягивает силу «искры» в себя… – Целитель похлопал ладонью по белому клинку. – Она все еще здесь. Я уверен в этом.
Я прищурил глаза:
– Хочешь сказать, что у меня в руках сундук с сокровищем?
– С бесценным сокровищем, если быть точным. «Гаситель» копил его тысячи лет. Тальки, Осо, Кавалар и другие, неизвестные нам носители «искр». Весь их потенциал, все их возможности прячутся в этом маленьком ножике. Представляешь, что это такое?!
Я представлял. Надо думать, останься жив Рован и догадайся он о возможностях «Гасителя Дара», он бы локти кусал, что оставил эту штуку в шее Проказы!
– Он как десятки, сотни Огоньков. Я собираюсь вытащить из него силу погибших и обратить ее против Митифы. С этим потенциалом у нас есть шанс победить. Положить Проклятую на лопатки!
– И ты можешь это сделать?
Он тут же перестал радоваться и с сожалением ответил:
– В теории. Я перепробовал несколько сотен плетений. Рисовал их. Принцип почти тот же, что и во время пробуждения Лепестков…
Он осекся, поняв, что сболтнул лишнее, и я насмешливо поднял бровь, скрывая удивление:
– Продолжай, приятель. Я вижу, ты просто кладезь информации.
– Мы давно хотели рассказать, – мягко сказала Рона, сглаживая неловкость.
– И то радует, – хмыкнул я.
– Я обманул Тиф, – признался Шен. – Это знание было не для нее.